— В книге названо тридцать восемь царств, а тридевятое находится за дремучим лесом, который начинается после безводной пустыни, — лукаво глядя на Норманна, ответил профессор.
— Намек на Сахару?
— «На юге царства Магриб начинается безводная Тассилия», — процитировал Максим.
Пусть будет Тассилия, Норманна совершенно не интересовал средневековый учебник географии. С досужим любопытством он начал перелистывать странички учебника истории и злорадно воскликнул:
— Ага! Двести лет назад Новгород входил в состав Киевского княжества!
— Ты почитай о возвращении Андрея Первозванного на родину, — ехидно заметил профессор. — Святой из Киева направился прямо в Новгород.
— Может, он захотел совершить кругосветное путешествие!
— Может, не может… — вздохнул Максим. — До монгольского нашествия было два Новгорода.
— Врешь! — отмахнулся Норманн. — О таком я никогда не слышал!
— Неаполь знаешь? — словно не замечая агрессии собеседника, спокойно спросил профессор. — Это греческий перевод слова Новгород.
— Ну, загнул! Еще расскажи сказку о русских в Риме!
— Так вот, — продолжил Максим, — Новгород, он же Неаполь, вашей Екатериной II переименован в Симферополь.
— Ты серьезно? — смешался князь. — Крым входил в состав Киевского княжества?
— Разумеется, — пожал плечами профессор, — Керчь — это Корчев, Судак — Сурож, Херсонес — Корсунь.
— Ну и ладно! Сейчас для меня важнее баня! Не забудь сообщить про открытие портала!
Прихватив средневековый учебник истории, Норманн отправился в княжеские покои. Корсунь с Сурожем и Тмутарканским княжеством его совершенно не интересовали, а вот узнать историю лифляндских земель было бы интересно.
Неожиданное появление князя со стороны внутреннего перехода в лечебницу вызвало среди слуг настоящий переполох. Дисциплинированный народ первым делом предложил своему господину помощь, не забыв сообщить по инстанции о возможных ранении или болезни. Не успел Норманн скинуть походную одежду, как в комнату ворвался постельничий:
— Что с тобой! Почему раздеваешься? Ты ранен?
— Здравствуй, Михаил Симеонович, я в норме, лучше сам похвастайся успехами, — устало ответил князь.
— Ты мне зубы не заговаривай! — рассердился постельничий. — Почему с корабля прямиком бросился к лекарю?
— Ладони перетрудил, стоя на весле. Вдруг в доме гости, а я не смогу ни руку пожать, ни чарку за здравицу поднять, — нашелся с ответом Норманн.
— А ну покажь! — приказал Михаил Симеонович и, осмотрев действительно покрасневшие ладони, вынес вердикт: — Сейчас к банщику пошлю, он тебе ладошки враз вылечит.
— Это хорошо, — в предвкушении блаженства зажмурился Норманн, — месяц толком не мылся.