— Слух пошел, якобы ты свейскому королю голову срубил? — осторожно спросил постельничий.
— За мной только смертельная стрела, а голову без меня сняли да на шест насадили.
— Многих врагов побили? — продолжал допытываться Михаил Симеонович.
— Всю дружину под корень, да более тысячи ополченцев, — равнодушно ответил Норманн. — Уцелевших посадили на корабли, расселим по деревням.
— К полону добавим, — тут же нашелся постельничий, — порадуем вдовых баб с незамужними девками. — Затем, немного помявшись, тихо спросил: — Почему сам-один вернулся? Воеводу с княжичами бросил? Или поругались там?
— Для ругани нет причин. Почти вся дружина ушла в Упсалу, нельзя оставлять без надзора королевский трон.
— Кому земли отдашь? — насторожился Михаил Симеонович.
— Продам Дитриху фон Альтенбургу, — усмехнулся Норманн.
— Какого лешего сюда вернулся! — закричал постельничий. — Твое место там, на завоеванных землях!
— Да не волнуйся так, умышленно сбежал подальше от тевтонцев. Хочу сделку до апреля затянуть.
— Зачем? — еще больше рассердился заботливый ближник. — За зиму свейские земли не подорожают! Или тебе деньги девать некуда?
— Хочу по последнему снегу вывести зимнюю добычу через перевал Умбугтен.
Постельничий с минуту переварил слова Норманна, затем пустился в пляс. По-видимому, плюсы получились очень большими, иначе столь важный и сдержанный человек не стал бы скакать молодым козликом.
— Ай да князь! Ай да молодец-удалец! Всех объегорил да перехитрил! — кружась и притопывая, запел Михаил Симеонович.
Искренняя радость задела Норманна, ему стало неловко, ибо идея с вывозом зимней добычи принадлежала не ему, а Ульфору. С трудом сдерживая желание одернуть постельничего, он зашипел:
— Ты бы радовался потише, ненароком чужое ухо приманишь, и конец всей затее.
— Хорошо, хорошо, — возвращаясь на место, ответил Михаил Симеонович. — Сейчас твоему батюшке весточку отпишу да с нарочным отправлю.
— Совсем сбрендил? — возмущенно воскликнул князь. — Вдруг письмо попадет в чужие руки!
— Того не бойся! — небрежно отмахнулся постельничий. — Купеческая переписка отродясь ведется тайными знаками.
«Ну вот, вскоре заставят криптографию изучать!» — недовольно пробурчал Норманн, выбирая халат для похода в баню. Странное сейчас стояло время: прислуга парилась дружной ватажкой, невзирая на пол, и пробежаться голышом туда-сюда не считалось постыдным. Первое время привезенные из Любека немцы чуть ли в обморок не падали от подобного зрелища, а сейчас не то что обвыкли, сами так стали поступать. А Норманн не мог пересилить себя и ходил в баню в домашней одежде. Получив от шахиншаха роскошные одежды, быстро придумал для халата с шароварами новое назначение. Взгляд зацепился за шитый золотыми дракончиками китайский подарок. Вот и чудненько. Слуга привычно выставил в рядок остроносые шлепки, на этот раз приглянулись шитые жемчугом. Для полного комфорта не хватало только махрового полотенца.