— Дриппи!
— Да, хозяин?
— Сейчас вернёшь этому месту первоначальный облик, а когда я уйду, перенесёшь мальчишку туда, откуда взял.
Земля обрушилась в яму, изрытая поверхность быстро покрылась травой.
Я взглянул на Уизли. Он был без сознания, и веснушки резко выделялись на белом лице. Я присел над ним, рукой в перчатке тронул его волосы и хмыкнул с радостным удивлением: надо лбом в рыжем буйстве одиноко серебрилась седая прядь.
Не так давно Люциус перенёс аппарационную площадку Мэнора с крыльца прямо в холл, что дало возможность приходить и уходить незамеченными для авроров, которые постоянно ошивались у границ поместья и вовсю пользовались оптическими заклинаниями, а то и маггловскими биноклями, чтобы уточнять обстановку во вражеском лагере. Однажды Мальсибер и Яксли даже сбили аврорский мотоцикл, который пролетал над зданием, едва не касаясь защитного купола. Аврору повезло, что они не стали ловить его Левиосой, иначе его ждала бы куда более печальная участь в подвалах Мэнора... Историю появления в аврорате мотоциклов я знал. Однажды Поттер по поручению тогда ещё живой псины отловил Грюма в штаб-квартире на Гриммо и стал его уговаривать ввести новшества, аргументируя это тем, что, якобы, мотоцикл быстрее метлы, и его при желании можно сделать невидимым нажатием одной кнопки. Помнится, Артуру Уизли даже повысили зарплату, когда он помогал специалистам разбираться в устройстве маггловской техники... Экземпляр, что рухнул в парк и превратился в металлолом, уже давно выкинули, а зря — я бы мог указать этим так называемым специалистам на огрехи в защите, которые стоили жизни тому аврору.
— О, Северус! — раздался голос справа от меня, едва только я оказался в холле. Защитные заклинания, опознав меня, потухли, и я шагнул навстречу Белле. Она стояла на лестнице вполоборота: вероятно, поднималась, когда я появился. Палочка была наготове в её руке — паранойя не только у меня.
— Мадам Лестрейндж, — как можно более вежливо поклонился я. С сумасшедшими надо быть спокойным, так же, как со злой собакой, которая повстречается на пути.
Она отмахнулась:
— Брось эти свои замашки, которых ты нахватался у Люциуса. На войне женщин нет, есть солдаты, готовые идти вперёд и умирать, если понадобится!
Я знал, что она презирает меня за происхождение; знал, что она мучительно ревнует Лорда ко мне, Малфою и даже к ничтожному Петтигрю. Она давно уже не считала законного мужа своим супругом, одержимая одной лишь идеей — угодить Волдеморту, чтобы снова и снова на неё падал благосклонный взгляд нечеловеческих глаз.