И второй рукой он уверенно обнял Лену.
— А я знаю, куда пойду, — неожиданно сказала она, осторожно, чтоб не обидеть, выворачиваясь из-под руки маминого Леши.
— Куда? — в два голоса спросили ее.
— В УНИК, вот куда! В Университет истории культур.
— Это еще что за зверь такой? — удивился Леша. — Откуда он взялся? Давай, колись сразу!
— Может, сядем за стол? — предложила, воспрянув духом, Наталья Петровна.
— Принято! — бодро откликнулся Леша, снял руку с плеча Наташи и стал энергично ей помогать.
«Хорошо, что он здесь, так вовремя, — думала Наталья Петровна, вынимая из буфета фужеры и чашки. — А то прячемся от Лены, как дети…»
— Ну, будем! — откупорил шампанское Леша. — Пусть у Леночки все получится!
— Так что там за УНИКум? — вопросительно посмотрела на дочь Наталья Петровна.
— Здорово ты его назвала! — засмеялась Лена. — Он, наверное, и есть уникальный. Мне один парень о нем рассказал — там, в инязе. Как услышал про «спонсорский взнос», так и вылетел пулей из аудитории, не стал сдавать. Дождался меня в коридоре, есть, говорит, такой вуз, преподают светила — профессора МГУ.
— А государственные дипломы они дают? — осторожно спросила Наталья Петровна.
— По-моему, да, — не очень уверенно ответила Лена.
— Надо узнать точно, — заволновалась мать. — И сколько стоит каждый семестр. Вдруг не потянем?
— Я же сказал, это мои проблемы, — негромко, но твердо напомнил Леша.
Он накрыл ладонью руку Натальи Петровны, и она взглянула на него с благодарностью. Иллюзия общего дома, одной семьи была столь ощутимо полной, что когда Леша ушел, Наталья Петровна восприняла его уход как нелепость, обидное, странное недоразумение, которое можно, наверное, разрешить, но оно почему-то не разрешается, тянется семь с лишним лет.
— Очень скоро мы получим аккредитацию, — сказали Лене. — Государство подтвердит, разумеется, профессиональные достоинства университета. Вы-то в них, надеюсь, не сомневаетесь?
— Нет, что вы! — горячо заверила проректора Лена.
— Ну и отлично. Вам ведь учиться целых пять лет, так что времени предостаточно…
Сейчас Лена с Катей шли по осенней Москве и говорили как раз об этом: о бесконечно длящейся аккредитации. Шуршала под ногами листва, но ее пока было немного — золотая осень была впереди.
— Гляди, выстраиваются косяками…
Катя остановилась, запрокинув голову, глядя в пронзительно синее небо. Золотистые волосы коснулись плеч. Остановилась и Лена.
— Готовятся к перелету, — задумчиво сказала она. — Такие маленькие и такие сильные.
— Да уж, тут нужен характер.
Катя подставила лицо еще жаркому солнцу, закрыла глаза.