Матрица Скалигера

Последнее время среди исследователей прошлого нет согласия: крепнет и идет в наступление такое направление, как альтернативная история. Внутри самой исторической фактологической базы растет количество подмеченных независимыми умами несостыковок, противоречий и несуразиц. Накапливаются критические замечания по отношению к конкретным методам установления исторической истины и к обобщающим выводам. Более того, начинают подвергаться сомнению положения, больше века служившие неоспоримой, априорной основой построения научной гуманитарной картины мира. Таким ли древним является цивилизованное человечество? Существовали ли на самом деле высокоразвитые культуры Азии и Востока? Имеет ли Россия героическое прошлое? Действительно ли закономерности развития человеческого общества отличаются от общих закономерностей развития живого?

Что же отвечает на это адепт традиционной версии истории? Чаще всего, если посмотреть на сухой остаток высказываний историка в ответ на критику его науки, мы увидим классический логический круг: «Эти линии параллельные, потому что они параллельны друг другу».

Хотелось бы обратить внимание читателя на то, что противостояние альтернативного и традиционного течений в истории — лишь частный вариант общих закономерностей. Борьба классического и постклассического направлений в науке наблюдается последние десятилетия не только в истории, это естественные для всего современного знания процессы. На сегодняшний день накопилось большое количество данных и положений, противоречащих научным парадигмам XIX—XX веков. Достаточно вспомнить квантовую физику и антидарвинистское течение в биологии. В свое время, в конце двадцатого века, смена модернистского дискурса на постмодернистский произошла и в философии.

Вполне предсказуемым и нормальным является также поведение приверженцев традиционных научных концепций. С младых ногтей ими усваивалась определенная система знания, и разрушение этой системы грозит разрушением привычной картины реальности, потерей не только ряда идей, но и определенных ценностей, идеалов и даже социального статуса. Подобная опасность заставляет их сопротивляться, выдвигая убеждения, которые при непредвзятом на них взгляде зачастую оказываются лишенными достаточного обоснования и принятыми за аксиоматичные. Интересно, что именно для истории характерно практически полное взаимное отрицание классического и постклассического направлений. Скорее всего, поэтому среди создателей «другой истории» так мало профессиональных историков: полная смена мировоззрения требует мужества.