- Так этот тип из вагона плавает вместе с тобой? - спрашивала она. Ну, как же вы встретились? Узнал он тебя? Воображаю, какие у вас были глупые рожи!
Она смеялась. Воспоминание о приключении в вагоне было совсем некстати. Он смутился и убрал руки за спину. Это была настоящая девушка - славная, доверчивая, и, разговаривая с ней грубовато-небрежно, он боялся коснуться ее руки. Они болтали весело и оживленно, не замечая, как идет время.
- Я часто вспоминала тебя, с тех пор как мы расстались, - призналась она без всякого смущения. - Мне кажется, что у тебя очень интересная жизнь. В "Большевике Каспия" я читаю о нефтеперевозках. От них зависит снабжение страны жидким топливом. В общем, дело идет неважно, но отдельные суда перекрывают задание. Как ты работаешь, Мустафа? Я бы хотела быть на твоем месте. Пока что я только учащаяся, я все еще готовлюсь к жизни, а рядом живут и борются другие.
А хочется уже живого дела, столкновений с людьми, ответственности. И я часто думала о тебе. Мне кажется, что ты горяч и настойчив и у тебя много бесстрашия.
Может быть, тебе суждено стать знатным моряком, их уже немало в нашем бассейне. Я романтик, Мустафа, - прибавила она доверчиво и важно, - над этим не надо смеяться.
Гусейн был удивлен неожиданным оборотом разговора. Девочка интересовалась нефтеперевозками и его работой. К тому же она хотела быть на его месте. Романтика? У них романтика? Его разбирал смех.
- Это скучный разговор, Женечка, - сказал он тоном взрослого, разъясняющего ребенку нелепость его вопроса. - Работа тяжелая и грязная, а главное - все идет прахом. Танкер не выполняет задания, механизмы не освоены, на судне склока. Командиры у нас дрянь, а экипаж и того хуже. Бичкомеры, сброд...
- Бичкомеры?
- Ну да. Это, видишь ли, английское слово. По-английски это значит безработный моряк, люмпен. У нас безработных нет, и потому слово это употребляется в другом смысле. Бичкомер - это бездельник, шпана. Теперь понятно? Между нами, я сам немножко бичкомер, - сказал он неожиданно с задушевной беспечностью, - и знатность моя фю-и-и!" Разве что в отделениях милиции я известен.
- Ах, что ты говоришь! - вырвалось у нее с досадой. - Как тебе не стыдно!
Она покраснела и казалась обиженной. Гусейн прикусил язык.
- Да ведь я тебе как другу говорю, - произнес он смущенно, - я преувеличил малость. Все обойдется.
Сейчас мы здорово отстали по плану, но если мы подтянемся и наладим двигатели... Левый дизель у нас дает сто два оборота, правый - сто пять... Я уверен, что можно получить все сто десять.