Он вспомнил, что так говорил старший механик, и ему стало неприятно. "Хвастовство одно", - подумал он с привычной злобой. Но Женя вскинула голову и улыбнулась.
- Вот видишь, - сказала она примирительно, - говоришь про себя всякую чушь. Когда ты пятак в кулаке зажал, у меня мурашки забегали. Жутко и весело. Ты был так спокоен! А теперь - все испортил. Какой-то бичкомер.
- Пошутить нельзя! - усмехнулся Гусейн самодовольно. - Слушай насчет дизелей. Если удастся поднять скорость до тринадцати миль, мы вывезем задание. Механик у нас толковый, хоть и собака большая. Но один он, конечно, ничего не может. С нами, мотористами, - другое дело. Чтобы наладить двигатели, надо работать на стоянках, то есть оставаться без берега.
- Какая беда! - подхватила Женя храбро. - Что же делать, если надо?
- Я и говорю: сделаем безусловно. Вот с мотористами у нас неладно. Другой моторист боится подойти к машине, потому что ее регулировали на берегу. Такому на танкере не место. Это не моряк! ("Опять Басов", - подумал он мимолетно, но уже без всякой злобы.) Ты отрегулируй двигатель не раз и не два, тогда он себя покажет. Такие-то дела, Женя. А про бичкомера ты забудь, я ведь пошутил давеча.
Рядом с ним сидела красивая, чистая девушка, такая, каких не встречал Гусейн в своей жизни. Ее глаза, за минуту перед тем облившие его обидным презрением, теперь смотрели на него испытующе, как бы проверяя серьезность его слов. И ему вдруг стало нестерпимо жалко, что эта воображаемая победа, о которой он говорил с такой бесстыдной уверенностью, в действительности едва ли осуществится.
ВЫЗОВ
Вскоре электрики, вернувшись из города, рассказали еще об одной встрече с моряками танкера "Агамали".
У электриков был сконфуженный вид, щеки их горели.
- Они выходят на два часа позже нас, - ораторствовал Котельников, - так и сказали: "Даем, дескать, вам два часа фору. К вечеру ждите, обгоним. На буксир вас возьмем..."
- Врешь?
- Так и сказали: "Вам, - говорят, - терять нечего, а нам лестно..."
- "Черепахи внутреннего сгорания", - вставил Володя Макаров.
- Кто это "черепахи"?
- Это они про нас сказали. Глумятся, стервецы!
- Боцман сказал...
- Э, наплевать мне, кто сказал! - рявкнул Гусейн раздраженно. - Да неужто, ребята, и в самом деле они обгонят?
- Не должно быть...
- Надо приготовиться, - насмешливо проскрипел Хрулев, встряхивая завитым чубом. - Эй, предсудкома, подтяни команду!
В этот день все шло обычным ходом. Сменялись вахты, принимались по радио метеосводки, проводились политзанятия. Только без нужды часто поднимались моряки на спардек и поглядывали оттуда на юг, где за синей чертой утонул берег. После псяудня появилась там еле заметная точка. Она медленно росла, повиснув на стыке моря и неба, и казалась уродливой зазубриной на безукоризненной линии горизонта. Первым заметил ее Догайло, забредший на спардек в поисках неполадок. Он протяжно и тихо посвистал и спустился вниз, чтобы сообщить о своем открытии. На палубе электрики протирали коллектор электромотора.