— Смешайся с толпой, ходи по базару. Сам рот не открывай. Только внимательно слушай и запоминай все, о чем будут говорить. Потом доложишь. Ты, — обратился он ко второму, — продавай то, что у нас есть. Торгуйся до хрипоты. Вступай в беседы. Лови каждое слово. В общем, делай все так, как обычный ремесленник, которому этот товар достался кровью и потом, а на вырученные с него деньги, ты должен кормить свою семью. Может случиться, даже желательно, что меня заберут в полицейский участок. Ничего не предпринимать. Если к вечеру не объявлюсь — выходите из города и ждите меня там, где мы ночевали. Вопросы есть? — «крестьяне» угрюмо покачали головами, — и веселей. Вы не на похороны собрались. Все. По местам, — Сергей затерялся в бурлящем потоке людей.
Рынок. Неиссякаемый источник сенсаций для «желтой прессы». Здесь можно узнать все и обо всех, вплоть до мельчайших, интимных подробностей. Слухи муссируются, обрастают новыми, «достоверными» фактами и деталями. Передаются «по секрету», из уст в уста, но в конечном итоге становятся достоянием всеобщей гласности. Посредством подобных метаморфоз, невинный агнец Божий предстает кровожадным монстром или наоборот. И что самое интересное, обязательно найдутся десятки очевидцев этого события, способных под присягой подтвердить истинность подобных заявлений. Причем, никто не будет испытывать в этом и доли сомнения: «- Кто свидетель? — Я свидетель, а что случилось?». Безусловно, некая доля истины, в каждом утверждении есть. Иначе, не возникало бы тем для разговоров. Но, чтобы докопаться до нее, надо отделить массу шелухи. Правда, не факт, что полученное зерно окажется удобоваримым и полезным.
Другая, неотъемлемая составляющая любого места массового, хаотичного скопления людей — щипачи-карманники, мелкие воришки. Рынок для них — золотая жила, Клондайк, Эльдорадо. Все потайные места, где могут находиться деньги или драгоценности, они чувствуют, как бабочки друг друга за сотни километров. А взять желаемое, так же просто, как отобрать конфету у ребенка. Пока идет жаркое обсуждение животрепещущей темы: с кем же, все-таки, из семерых спит Вероника, карманы «посвященных в глубокие тайны» оттопыриваются и, буквально, кричат: «…Ну загляните кто-нибудь ко мне! Здесь столько всего…».
Андреев заметил, что от желающих погостить в чужих закромах, отбоя нет, и решил это использовать. Дождавшись очередной, тихой экспроприации сбережений у незадачливого трепача и отпустив на достаточное расстояние борца за равенство в денежных вопросах, он истошно заорал: