— Что слышно от нашей разведки? — Гонсалес нервно расхаживал по кабинету, позвякивая медалями, — Пора бы им вернуться. Какое-то у меня нехорошее предчувствие. Тебе не кажется, что, где-то у вас не срослось? А?…
— Нет, мой генерал, — сдавленным голосом произнес полковник Сантана, начальник штаба повстанческой армии. При этом, нижняя губа у него непроизвольно затряслась, — Время еще есть. Они должны вернуться в срок. С ним отправились наши лучшие люди. Они не допустят…
— Ваши лучшие люди уже допустили! — заорал Гонсалес, потрясая кулаками, — Где твои хваленые следопыты? Как они могли потерять их. Ты же не чистоплюев за Андреевым отправил, которые джунгли только по телевизору видели, а про слежку — в бульварных детективах читали. Это твои «асы», the best of the best[3]. Твои слова, что они даже черную кошку найдут в темной комнате?… Отвечай! — его голос сорвался на фальцет.
— Да, сеньор, — громоздкая, кубическая фигура начальника штаба сжалась в бесформенный комок. Он стал похож на нашкодившего школяра. За глаза его называли Крысоловом, но сейчас, ему больше подходила роль загнанной крысы. Он готов был забиться в любую щель, раствориться, исчезнуть, лишь бы не слышать истошных криков разозленного командующего. Генерал в гневе был непредсказуем. Полковник осознавал, что он может уже не выйти самостоятельно из этого уютной, отделанной самшитом комнаты. Вариантов — два. Либо — под конвоем, либо — вперед ногами. Первое всегда предпочтительнее, но и это, только короткое продление земного бытия. В подземных казематах Гонсалеса или на рудниках долго не живут. Крысолов знал это не понаслышке, как знал шефа секьюрити Шульца и его методы работы с неугодными генералу.
— Любое оправдание бессмысленно. Мои люди допустили серьезную ошибку. Они будут сурово наказаны. Я, также, готов понести наказание, но, все-таки, прошу Вас меня выслушать. Андреев хитер. У него звериный нюх на малейшую опасность. Я уверен, он не видел слежку. Он ее почувствовал. Легкость, с какой он сбросил «хвост», больше говорит не о бездарности наблюдателей, а, скорее, о высокой квалификации русского. Это значит, что Вы не ошиблись в нем. Только Ваша заслуга в том, что сейчас он работает на нас, — Сантана просчитал, что немного лести командующему сейчас не повредит. Он не ошибся. Гонсалес сменил гнев на милость.
— Ну, работает он на нас или нет, это еще предстоит выяснить, — уже умиротворенно-довольным тоном пробурчал генерал, — а в остальном, ты прав. Я еще не встречал подобного спеца.
Теперь полковник мог вытащить свою «козырную карту»: