— Да, но вопрос — когда я их напишу?
— Действительно, а продукты нужны прямо сейчас. Скверно. Придется вызвать «катафалк».
— Постойте! — хором воскликнули Моппет и Леонард и рассмеялись, переглянувшись. — Пожалуйста, позвольте нам забрать продукты! — попросила Моппет. — Мы будем ужасно рады!
Дезире покачала головой:
— Очень мило с вашей стороны, но «катафалк» справится.
Бимбо решительно добавил:
— Большое спасибо, но мы не хотим вас беспокоить.
— Ну почему! — запротестовала Моппет. — Леонард с удовольствием съездит на станцию, правда, милый?
— Конечно. К тому же, насколько я знаю, «катафалк» — если вы говорите о драндулете Джона Коппера — находится сейчас в ремонте. А мы быстро слетаем туда и обратно.
— О, прошу вас, разрешите нам, — произнесла Моппет с очаровательной улыбкой. — Иначе мы подумаем, что вы на нас за что-то сердитесь. Пожалуйста.
— Право, — пробормотала Дезире, не глядя на мужа, — нам совсем не хочется вас беспокоить, но если вы действительно не против, думаю, это будет очень кстати.
— Эндрю! — выпалил Бимбо. — Он съездит. Где он?
— Уехал. Дорогой мой, боюсь, у нас нет другого выхода, как принять их любезное предложение.
— Конечно! — воскликнула Моппет. — Едем, Мордашка! Может быть, заодно еще что-то прихватить?
Дезире с чуть заметной иронией заметила:
— Похоже, вы все предусмотрели. Ладно, я спрошу на кухне.
Когда она ушла, Бимбо спросил:
— Это «скорпион» из гаража Коппера?
— Он самый, — подтвердил Леонард небрежным тоном. — Неплохая тачка, габариты что надо, да и цена в порядке. Не хотите на нее взглянуть, мистер Доддс? Мне не терпится услышать ваше мнение.
Бимбо с хмурым видом, выражавшим одновременно отвращение и любопытство, промычал что-то в знак согласия, и они вышли из комнаты. Моппет, оставшись стоять у французского окна, увидела, как они остановились у машины: Леонард что-то непрерывно говорил, а Бимбо молчал, держа руки в карманах. «Делает вид, что его это не интересует, — подумала Моппет, — а на самом деле очень даже интересует. Он без ума от машин. Он и женился на Дезире только из-за «бентли», хорошей выпивки и всякой роскоши и удовольствий. Она уже стара. Вряд ли от нее есть какой-то толк в постели. Хотя, может, и есть?»
Моппет охватило чувство презрения — к Дезире, к Бимбо, ко всем, кто был не похож на нее и Леонарда. «Жить, постоянно рискуя, — вот что главное». Она задумалась: не пора ли отучить его от выражений вроде «что надо» или «в порядке»? Лично ее язык Леонарда вполне устраивал; ей даже нравилось, когда во время ссор он выходил из себя и начинал поливать ее грязью, не стесняясь в выражениях. Но если они хотят прибрать к рукам это местечко… «Теперь Дезире просто обязана нас пригласить. После всех наших любезностей… Мы были такими паиньками».