Даже не просто понравилось - я вспомнил жар, словно от адского пламени, и жгучее, острое возбуждение, и бросившуюся в лицо кровь, и то, как мир вокруг поплыл.
С девушками - никогда, даже в первый раз, не было ничего подобного. Целоваться, даже заниматься сексом было приятно - но не более того. Не путались мысли, не хотелось кричать, срывая голос, немедленно порвать на партнерше одежду и вцепиться в гибкое сильное тело.
Я выдохнул дым, крутя сигарету между пальцев.
Хотелось напиться, но я понимал, что это не выход. Да, от мыслей так ненадолго уйти можно, но от себя не убежать. Я подавил в себе сразу два желания - кинуться вниз к бару и побиться головой об стену от безысходности.
Почему именно Малфой? Не кто-нибудь, а бледный остролицый хорек, наглый и самоуверенный?
Что он сделал со мной, что я теперь готов броситься ему на шею, лишь бы повторить это безумие, занимающее все мысли?
Хорошо, что в ближайшее время я никак не пересекусь с Драко. Боюсь, увидев наглую хоречью морду, я просто его ударю. Или поцелую. Или и то и другое вместе.
- Кошмар какой, - пробормотал я, закрывая глаза. Победить Волдеморта и то было легче.
В понедельник на работу. У меня есть два дня, чтобы успокоиться - и я возьму себя в руки.
* * *
- Гарри, - озабоченно сказал Рон после долгого молчания. - Что случилось?
- Ты о чем? - я поднял голову от отчета, который следовало сегодня закончить. Куча работы стала благом - погрузившись в нее с головой, не оставляя себе ни минуты свободного времени, оказалось возможно забыть и об этом дурацком поцелуе, и о Малфое. По крайней мере, я смог не думать об этом постоянно и не взрывать себе самому мозг, прокручивая в голове различные сценарии своей дальнейшей жизни.
Все происходящее оказалось слишком неожиданным, чтобы спокойно это воспринимать.
- Ты пропадал где-то все выходные, не отвечал на совы, камин заблокировал, а в понедельник, как ни в чем не бывало, пришел на службу и всю неделю работаешь, как проклятый. Я понимаю, дружище, что это, может быть, совсем не мое дело, но… у тебя проблемы? - голубые глаза смотрели с такой неподдельной тревогой и озабоченностью, что мне стало стыдно. Черт, если бы я только мог ему все рассказать…
Но я был абсолютно уверен, что Рон не поймет. Зная характер друга - сначала он придет в ужас или ярость, еще и к Малфою кинется выяснять отношения. Потом, конечно, остынет, и, может быть, с ним даже удастся спокойно поговорить, но мне не хотелось сейчас сцен, слишком хрупким казалось собственное душевное равновесие, едва восстановившееся за неделю напряженной работы. Да и не хотел я навязываться другу своими проблемами. Это мое, личное, и с этим я должен справиться сам.