- Вы же учитель, как Вы можете?
Снейп начинает смеяться. Он просто ржет нам в лицо, грубо, дико, до слез. Мне становится неуютно. Наверное, он маньяк, думаю я, он не отдаст нас Темному Лорду, он нас сам здесь в подвальчике на кусочки порежет. И скормит. Крысам.
Отсмеявшись, он говорит Гермионе каким-то даже просветленным голосом:
- Вы меня так порадовали, мисс Грейнджер. Честно, давно так не смеялся.
И тут он встает и медленно направляется к нам с Роном. Он уже в двух шагах от меня и от него, и мне отчего-то страшно поднять на него глаза, но я не могу не смотреть. Я же герой, помирать - так с музыкой, так что не сметь отводить взгляд!
- А юношей, я вижу, очень интересует проблема однополых связей среди Упивающихся. Если это у вас навязчивая идея, могу предоставить исчерпывающую информацию.
Мы с Роном, не сговариваясь, густо краснеем. Думаю, этот одной информацией не ограничится, дойдет и до наглядной демонстрации. Тем более, мы тут так аппетитно у стеночки пришпилены…
Ужас нашего положения доходит до меня какими-то фрагментами, потому что я боюсь, что стоит мне только подумать, и все безумие нашей затеи, наконец, достучится до моих куцых мозгов в полной мере. И кто во всем этом виноват. И что с нами, тремя безмозглыми подростками, может сделать всего один взрослый маг, даже не Волдеморт.
Его глаза вообще ничего не выражают - ни ярости, ни удовольствия -ничего. И голос такой же бесцветный, каким он произносил Круцио, бросая нас в грязь.
- Вы немало усилий приложили, чтобы оскорбить меня. Не могу сказать, что я впечатлен вашим представлением, но спускать вам это я не намерен.
И он без всяких предисловий бьет Рона в лицо наотмашь, а затем молниеносно поворачивается ко мне, и я получаю хлесткий удар по губам тыльной стороной его длиннопалой ладони, конечно, там же ребристый крупный камень в его перстне. Так что из моей рассеченной губы липко и тепло начинает капать кровь. Бьет по губам, наверное, очки разбить не хочет! Меня никто никогда не бил - ни отец, ни, тем более, мама. Что бы я ни сделал. И этот выродок не смеет поднимать на меня руку! Ни на меня, ни на Рона.
- Ненавижу! - шиплю я в его безразличные темные глаза.
За возможность вгрызться в его глотку я отдал бы сейчас все, что имею… что мог бы иметь в моей несостоявшейся жизни. Да что там, я б с радостью сдох здесь и сейчас за эту возможность!
А он бьет меня еще раз, теперь не заботясь об очках. Очки целы, но из моего носа теперь тоже капает кровь - на толстовку, на джинсы, на пол.
Краем глаза я замечаю какое-то движение в той стороне подвала, где стоит Гермиона. Наивная, неужели она пытается вырваться?