На секунду оторвавшись от пьянящего рта, Драко выдохнул:
- Гарри, ты уверен? Мы можем не делать… Мне достаточно просто обнимать тебя сегодня ночью.
Но Гарри точно знал, что ему мало просто объятий. В свои девятнадцать лет он все еще был девственником - суд и тюрьма надежно перекрыли ему возможность наладить личную жизнь.
- Дрей, пожалуйста… Я никогда раньше… - он смутился, но не отвел взгляд. - Пожалуйста, подари мне одну-единственную ночь, чтобы я мог помнить ее. Я хочу быть с тобой. Пожалуйста.
В ответ Драко медленно подвел его к кровати и начал раздевать. Он знал, что, скорее всего, это первый и последний раз, когда он может исполнить свои самые заветные мечты. Любить Гарри…
Признание любимого наполнило слезами серые глаза, но все безысходные мысли исчезли, когда он почувствовал прикосновение сладко горьких губ.
Тихие стоны заполнили комнату. Здесь не было места словам любви - они горели в их сердцах. И слияние тел доказывало ее.
* * *
Проснувшись следующим утром, Гарри даже не открывая глаз, знал, что Драко уже ушел. Нет, он больше не будет плакать. Медленно поднявшись, Гарри направился в ванную. Горячий душ избавил его от ломоты в теле. Вспоминая прошлую ночь, Гарри порадовался, что здесь нет никого, кто мог бы увидеть краску, залившую его лицо. Драко был нежным и любящим - никогда в жизни Гарри не сможет забыть ощущение его рук на своем теле. Ночь, которую они провели вместе навсегда останется в его сердце.
Гарри надел джинсы и красную рубашку, и вернулся в комнату, чтобы поменять постельное белье. Добравшись до подушек, он вздрогнул, увидев между ними кусок пергамента.
Он обещал себе, что больше не будет плакать, но, дочитав последние слова послания, не смог удержать слез.
«Дорогой Гарри,
Я знаю, что уже, наверное, слишком поздно говорить то, о чем я давно должен был сказать тебе. Но я не могу уйти, так и не признавшись, что люблю тебя. Да, Гарри. Я, Драко Малфой, твой бывший враг, люблю тебя. Уже давно, хоть я не понимал этого, пока ты не очутился в Азкабане. Если бы не моя трусость, я сказал бы тебе об этом раньше, но, как видишь не смог - и поэтому пишу.
Когда ты прочтешь мои слова, меня уже не будет рядом, а сейчас я сижу здесь и смотрю на тебя, спящего. Остается только молиться, чтобы мне хватило сил утром уйти. Ты так красив, и выглядишь таким умиротворенным… Хочу, чтобы ты знал - я горжусь тобой. С момента освобождения ты снова и снова доказывал, что остался все тем же сильным и смелым Гриффиндорцем. Уйти сейчас будет самым сложным в моей жизни. Самым легким было любить тебя.