Вспоминаю в этой связи несколько эпизодов из своей жизни.
Это было еще до Беслана. Веду урок, вдруг открывается дверь в класс, и кто-то кричит: «В школе бомба, все на улицу!» (Одно время у нас несколько раз звонили куда надо и сообщали, что в школе заложена взрывчатка.) Через минуту в классе не осталось ни одного человека. А у меня в тот день было много наглядных пособий, альбомов, картин, книг, я пришел с двумя портфелями. К тому же мне должны были сдать тетради с работами над ошибками. Обычно их складывают аккуратной стопкой, а тут весь стол был забросан, очевидно швыряли, даже не подходя к столу, а просто бросали на него. Так что я провозился довольно долго.
Через день прихожу на урок в этот же класс.
– Скажу честно, я не хотел идти в ваш класс. Но я на работе…
– А почему?
– Потому что ни один из вас не подошел ко мне (а я вас на пару лет старше) и не спросил, не нужно ли мне помочь…
– Ну мы же не знали, что это не по-настоящему.
– А если бы это было по-настоящему, то вы бросили бы меня погибать под руинами школы.
Сидят, опустив головы. А между прочим среди них многие хорошо учились, в том числе и по всем гуманитарным предметам, получали призы за спортивные успехи и награды за победы на предметных олимпиадах, то есть, говоря на современном языке, у них было что положить в портфолио. Да и ко мне вроде бы относились хорошо. Но вот вам и портфолио. И таких эпизодов у меня в школе было два с тем же течением событий. Кстати, в Беслане и учителя, и родители, и сами ученики вели себя достойно. Но я наблюдал и другое. В нейрохирургическом отделении института имени Склифосовского я несколько раз видел двух девушек лет семнадцати, которые по очереди дежурили круглосуточно около своей подруги после операции на мозге. И совсем недавно к подруге моей дочери, тоже после операции на мозге, но уже в институте имени Бурденко, все время приходили подруги ее умершей семь лет назад дочери. Каковы были успехи и тех и других в школе, в том числе по гуманитарным предметам, я не знаю. Да в данном случае это и не имеет никакого значения.
И еще один сюжет. Вот уже много лет у нас в школе есть так называемые медицинские классы: в них готовят старшеклассников к поступлению в медицинский институт. И вот в самом начале 2005 года «скорая» увезла меня в больницу. Через десять дней, в пятницу, меня выписали, а в понедельник я пошел в школу: три одиннадцатых класса, впереди экзамены. Проработал неделю, а потом мне стало плохо; не спал всю ночь, но в школу пошел.
Вхожу в один из медицинский классов. Ко мне подходит одиннадцатиклассница и говорит: «Что с вами? Вам плохо? Давайте я схожу за врачом». От врача я отказался. А когда через день встретил эту девушку вновь, поблагодарил за внимание и сочувствие. «За что? Ведь иначе и не могло быть!» Видит бог: ей-то в медицинским институте и место. Но, увы, она была неконкурентоспособна: у ее родителей не было возможности по всем трем предметам взять репетитора. И уехала она к родственникам в провинциальный город попытать счастья там. А вот некоторые ее одноклассники, которые и думать не думали о том, чтобы потом лечить людей (светил фармакологический или иной околомедицинский бизнес), оказались вполне конкурентоспособными, – естественно, не без помощи репетиторов из того же вуза.