Она вымыла и до блеска начистила лампу, пока не осталось ни пятнышка. Вздохнув, отважилась спросить:
— Мамочка, а где теперь будет заниматься папа с Благославом?
Она интересовалась, потому что это было нечто новое. Отец начинал готовить Благоуша к экзаменам в гимназию.
— В садовой беседке. Ежедневно в половине четвертого будешь носить им кофе.
Не было такого вопроса, который мог бы удивить маму. Все должно было идти гладко, как по маслу.
Катя снова вздохнула. Все было хуже, чем она предполагала.
— У тебя что-нибудь болит? — поинтересовалась мама. — Нет? Не знаешь, куда голову склонить? Тогда пойди поиграй на пианино!
Пианино — это тоже было великое мучение. Катя переиграла уже все упражнения и этюды и теперь разучивала вещи из сборника «Дитя отчизны». В нем были собраны патриотические песни, прославляющие красоты родной земли, мужество мужчин и нежность девушек. Этот сборник Кате подарили в день рождения.
— Пойди поиграй, а то ты никак его не одолеешь, Катя, — сказала мама, отпирая гостиную.
Это было одно из исключений: ежедневно Катя имела право, вернее, была обязана играть на пианино, которое стояло в гостиной.
— Сейчас иду! Только возьму сумку, — ответила она.
Сумка. Отвратительная школьная сумка. Самая отвратительная, какую только можно представить. По бокам и сзади — кожаная, а спереди — матерчатая с вышивкой. Вот именно! И сделали ее Катины руки. На вышивке был изображен спокойный и сонный сенбернар, по спине которого прыгали желтые цыплята. Как ни старалась Катя, вместо сенбернара получился какой-то теленок, а вместо цыплят — сияние; и все это затерялось во множестве шерстяных крестиков. Сумка получилась ужасная, но мама не разрешила делать новую, сказав: «Какую смастерила, с такой и ходи!»
Так Катя изо дня в день ходила с ней в училище. Ей казалось, что она сама себя приковала к позорному столбу — свидетелю ее бездарности, что она сама позорит себя перед всем миром: «Посмотрите, Катя Томсова не умеет вышивать! Посмотрите, что она сделала с сенбернаром! А ведь ей уже тринадцатый год!»
Эту ужасающую сумку она бросила под пианино, раскрыла ноты и начала бренчать: «Как пре-кра-сна от-чиз-на моя».
Повторила раз, другой, третий. Мамина голова просунулась в дверь:
— Хорошо, Катя! Играй!
Катенька осторожно, без лишнего шума, сунула руку в сумку. Раз! И рядом с нотами появилась книга.
Пальцы на клавиатуре горячо воспевали красоты отчизны.
Катенька сосредоточенно читала, слегка шевеля губами.
Через добрых полчаса в коридоре послышались шаги. Мама вышла из своей комнаты. Книга исчезла, и Катя уставилась в ноты.