Дома ее уложили на кушетку на задней веранде.
«Катюшка, не хочешь ли чего?.. Катюшка, не нужно ли тебе чего?» — спрашивали все наперебой, соревнуясь в услужливости.
Нет, ей ничего не хотелось и ничего не было нужно. У нее было все, о чем она мечтала в последние дни: дружба и ласковые лица рядом. Будь она кошачьей породы, она бы мурлыкала во весь голос, чтобы слышно было, как ей теперь хорошо.
Дедушка сидел на скамеечке напротив нее и критически оценивал дело своих рук:
— Я сделал тебе самую шикарную перевязку, какую только умею. Синяк, конечно, продержится пару дней.
— И будет очень большой? — с участием спросила Вера.
Она сидела рядом с Катей и нежно гладила ее руку.
Ей так хотелось, чтобы Катя почувствовала, как она ее любит!
Бабушка строго озиралась кругом:
— А где же Енда?
— Боится предстать перед лицом своих судей, — отозвался Станда, не поднимая головы от книги.
— Конечно, у него есть все основания! Ясное дело, что теперь из вашего путешествия ничего не получится.
Все замерли. Испуганно взглянули на бабушку, а она продолжала, словно двух разных мнений быть не могло:
— По-вашему, я должна допустить, чтобы вы все утонули?
— Придется тонуть без разрешения, — отозвался Станда.
Бабушка ласково сказала ему:
— Ах ты негодник! — И сделала вид, будто намерена выдрать его за вихры.
— Катенька, смилостивись! — Доктору удалось сохранить на лице испуганное выражение. — Обещаем тебе, что не будем больше тонуть.
Верасек заявила, что Катя должна непременно поехать с ними, потому что в случае чего она может спасти любого, как сегодня спасла Енду. Сейчас она была буквально влюблена в Катю; пластырь и белая повязка представлялись ей сияющим ореолом.
— Да, ты снова напомнила мне о Енде. И где этот мальчишка пропадает? — опять забеспокоилась бабушка.
— За сараем! — сказал Станда, словно впервые услышал, что Енду разыскивают.
Катя улыбалась: ей было так хорошо в дружеском кругу, где рядом столько милых знакомых голосов, и сама она погружалась в сладостный сон…
Она не знала, как долго спала и где спала. Когда она открыла глаза, весь мир был в темных и светлых полосах. И не скоро еще она поняла, что уже раннее утро и что яркое восходящее солнце заглядывает в комнату через спущенные жалюзи.
Что же это за комната? Овальное зеркало, люстра со звонкими стеклянными подвесками… Да ведь это бабушкина спальня!
— Тс-с! — произнес в это мгновение чей-то голос. — Тс-с! (Катя послушно закрыла глаза.) — Тс-с, не то ее разбудишь!
Потом два голоса о чем-то сговаривались шепотом, и Катя из этого разговора наполовину поняла, наполовину догадалась, что вчера, когда она уснула на веранде, ее осторожно перенесли в спальню. У нее был небольшой жар, и бабушка до поздней ночи меняла ей компрессы. Сейчас дедушка собирался уходить и хотел еще раз взглянуть на Катю.