на ваше имя?
— Нет, нет, прошу вас, на ваше, и без указания суммы. Я не хочу, чтобы стало известно, что векселя предназначены для меня лично.
— Черт возьми, — заколебался нотариус, — я отвечаю за ваши средства, только когда они находятся в моих руках. Для этого я помещаю их в надежное место, но выдать вам векселя на все ваши деньги и с оборотом на меня, нет, не могу.
— Вы меня достаточно хорошо знаете, я не стану учинять вам никаких исков.
— Вы, возможно, господин барон, но третьи лица, которым вы их передадите…
— Насколько я понимаю, все обстоит иначе: я первый должен буду погашать их…
— Все так, но в момент наступления срока платежа вы будете за пределами Франции.
— Так вы сам не верите тем документам, которые я у вас прошу?
— Нет, нет, я предприму все возможные предосторожности, но можно быть уверенным до конца только в том, что держишь в руках.
— Однако должен же быть выход?
— Я не предлагаю вам делать передаточные надписи без гарантии, это, конечно, несколько обесценило бы бумаги, которые вам сейчас необходимы, но если вы составите мне гарантийное обязательство против платежных требований третьих лиц, дав мне право на залог одной из ваших недвижимостей, чтобы выдавать деньги от вашего имени, то я сделаю то, о чем вы просите.
В итоге Луицци согласился на все требования нотариуса, так как на каждом шагу одно за другим перед ним возникали препятствия, которые появляются всякий раз, когда человек находится в трудном положении, и, подобно человеку, который хочет вырваться любой ценой, он выбрасывал за борт все в надежде уцелеть в надвигающейся буре.
Как и предупреждал Барне, ему понадобилось почти четыре дня, чтобы собрать золото, которое просил барон. Луицци уже собрался вернуться в Орлеан, он несколько раз посылал на почту, чтобы узнать, нет ли для него писем, и Барне исполнял каждую его просьбу. Но вестей не было: Армана удивляло, что Леони не дает о себе знать, несмотря на обещание, которое она передала ему через маленькую нищенку. Не зная, что и думать, он решился покинуть Тулузу. Нотариус держал ему место в дилижансе, на который Арман должен был сесть в нескольких лье от города, чтобы избежать полицейского досмотра при отправлении. Все было готово, он уже покидал дом Перин, когда увидел, что к нему бежит Барне, с которым они уже попрощались.
— Мне только что сообщили, — сказал нотариус, — что на мой адрес вам пришло письмо, но что странно, мне отказались его выдать.
— Откуда письмо?
— Из Орлеана.
— Это то самое письмо, которого я так жду, — сказал барон, — надо получить его любой ценой.