— Как доказано, — вскричал барон, — неужели граф де Серни мертв?
— Так мертв, — маркиз надел панталоны, — что был найден с двумя пулями в зарослях около большой дороги в полулье от Сар… около Буа-Манде.
Его слова ошеломили барона, он вспомнил, в каком обличий был Дьявол, когда провожал его как раз до этого места, и содрогнулся при мысли, что то была одна из его хитростей, чтобы окончательно погубить его. Он оставался нем и недвижим, как вдруг следователь, подтягивая бретельки панталон, необычайно весело и небрежно заявил ему:
— Послушайте! У вас очень хорошие панталоны, право, чудо, а не панталоны, у кого вы одеваетесь в Париже?
Луицци не слышал его, он поднял голову с видом обреченного человека и сказал маркизу дю Валю:
— Как? Графа нашли мертвым около большой дороги?
— Да, да, — ответил судебный следователь и, обернувшись к своему камердинеру, добавил: — Мне никогда не удавалось заполучить таких панталон, как у барона. Так кто же вас одевает, Луицци?
— Не помню. — Барон был совершенно не расположен говорить на эту тему.
— Очень жаль, — не унимался судебный следователь, — я бы многое отдал, чтобы узнать имя и адрес этого портного.
Не зря барон увидел свет глазами Дьявола, интерес маркиза внушил ему больше надежды, чем его собственная невиновность, и он сказал:
— Кажется, я припоминаю, думаю, Юманн{492}, так зовут моего портного.
— Запомни это имя, — приказал маркиз камердинеру, завязывая галстук.
— Но, даже если граф был действительно убит, — продолжил барон, — почему в этом обвиняют меня?
— Потому что любовник жены — самое заинтересованное лицо в том, чтобы избавиться от мужа.
— Вы тоже думаете, что я виновен в этом преступлении?
— О том и речь: я говорил о дуэли без секундантов, обстоятельства стоили того, но это еще надо доказать. Впрочем, есть одно отягчающее обстоятельство: рядом с маркизом нашли две шпаги, а он был убит выстрелом, и это вроде бы доказывает, что если вы на империале договорились о дуэли, то ее опередило убийство.
— Так господина де Серни видели на дороге в Буа-Манде? — Луицци встал от волнения.
— Как это «видели»? Вы же сами провели с ним полдня в дороге.
Тут барон понял, что попался в смертельную ловушку, уготовленную ему Сатаной, он почувствовал, как кровь отлила от его лица, и отвернулся, чтобы скрыть свой страх, который мог быть истолкован как доказательство его вины. Он так резко отвернулся, что маркиз взглянул на него и в свою очередь вскричал:
— Поистине восхитительное платье! Оно тоже от Юманна?
Арман не отвечал, а судебный следователь, продолжая восторгаться, указал на Луицци своему камердинеру и сказал: