А на площади продолжали суетиться Рохасы, а на другом ее конце — Бакстеры.
— Наверное, ты хочешь сказать, — заметил хозяин, — что я буду отговаривать тебя и скажу, что не стоит даже пробовать?
Ретт Батлер улыбнулся и посмотрел на Сильвинита немного снисходительно, но в то же время с нескрываемым уважением, потому что он явно не ожидал подобной проницательности от хозяина салуна.
— А кто из них сильнее, Бакстеры или Рохасы? — поинтересовался Ретт.
Сильвинит задумался, потом сказал:
— Собственно говоря, скорее всего Рохасы, ведь ими руководит Рамоно.
— Рамоно? — как бы беря на заметку, произнес Батлер.
— Да-да, Рамоно, это самый главный у них.
— Ах, Рамоно… Хорошо, — Ретт Батлер снова вставил в зубы сигару.
Через четверть часа, все так же сжимая в крепких белых зубах сигару, Ретт Батлер распахнул дверь салуна и вышел на ярко освещенную знойным солнцем площадь Сан-Мигеля. Он несколько мгновений постоял на крыльце, потом неторопливо двинулся, пересекая площадь, в ту сторону, где были вооруженные люди.
— Дон Мигель Рохас! — негромко сказал он, — я слышал, что вы нанимаете для работы вооруженных людей. Но хочу предупредить, что я стою очень немало, — и вновь вставив сигару в зубы, он двинулся по площади.
В одной из узких улочек он увидел старика, который строгал доски для гробов. Старик что-то распевал, явно довольный жизнью, ведь кому-кому, а ему работы в Сан-Мигеле хватало, он даже не успевал справляться со всеми заказами.
Старик посмотрел на Ретта Батлера, а тот приветливо улыбнулся ему и бросил:
— Приготовь три гроба, они скоро понадобятся.
Старик с недоумением развел руки в сторону.
— Сколько-сколько?
— Три, — и Ретт Батлер показал три пальца.
— Ах, три, — воскликнул старик, — три так три, у меня готова целая дюжина. Только надо будет подобрать, какой кому подходит.
— Вот и подберем, — Ретт Батлер поправил свою широкополую шляпу, надвинул ее поглубже на голову, отряхнул пыль со своего пончо и, звякая шпорами, медленно двинулся по центральной улице.
Хозяин салуна, опираясь на низкую дверь своего заведения, пристально следит за каждым движением Ретта Батлера.
«Господи, что же он задумал, этот незнакомец? У него такое решительное лицо и такие уверенные движения, что сразу видно, это человек бывалый и за себя постоять сможет. Но больно уж он отчаянный и задумал он что-то явно опасное. Жаль мне его, жаль…»
Хозяин салуна даже прикрыл глаза ладонями и сквозь щели между пальцами продолжал пристально следить за тем, куда же движется его гость.
Ретт Батлер, пряча руки под пончо, остановился ярдах в пятнадцати от тех трех мужчин, которые стреляли под ноги его лошади, издевались над ним.