Оба помолчали, похоже одновременно вспоминая ту глупую кровавую войну.
— Надо сообщить «жабе» все-таки, — наконец сказал начальник ГРУ.
— Я тебя понимаю как отец отца, но ты о родине подумай. Ну куда твоя Ирина денется? Поймают ведь все равно.
— Ты меня за пацана держишь, что ли? — Каминский нахмурился. — Родина… Ты бы еще Бога вспомнил… Посмотрел бы я на тебя в моем положении.
— Все равно поймают, с их технологиями… — попробовал успокоить его Сайгаков.
— В итоге — да, но не хотелось бы получить ее по частям. У меня, кроме нее, нет никого, а там, — он указал пальцем в потолок, — неизвестно что творится вообще.
— Известно немного…
— Что именно? — взвился начальник ГРУ. — Сколько у тебя возвращенцев?
— Уже почти два десятка…
Каминский с горечью посмотрел на Сайгакова.
— …но ты же знаешь — контракты у большинства минимум на пять лет, поэтому такая ситуация — вернулось мало пока…
— Вернулись недееспособные или полные отбросы, словам которых доверять нельзя. Психически неустойчивые, двое вон с катушек слетели совсем… — Начальник ГРУ сверлил взглядом собеседника.
Сайгаков даже чуть съежился, ощущая мурашки, пробежавшие по спине.
— Есть один нормальный… — будто в оправдание выдавил он, — сейчас проверяем… — Но, увидев, что на Каминского не подействовало, добавил: — Дождись хотя бы отчета Миши, а потом звони.
Михаил Васильевич Зотов не заставил себя долго ждать. Он с вытаращенными глазами, без стука ввалился в комнату, выкрикнув с порога:
— Дерево!
Сайгаков с Каминским уставились на него, потом директор ФСБ произнес осторожно:
— Я знаю, что это дерево. — И на всякий случай постучал по столу.
— Да нет! — выпалил Миша. — Инопланетянин — дерево!
Высокое начальство молчало.
— Понимаете, — затараторил увлеченно астробиолог, — его кожа, мышцы, волокна — древесная ткань! Эти отростки, кажется, ветви. А ноги по структуре сходны с корнями дуба, правда… — Миша замялся.
— Продолжай, — заинтересованно подтолкнул его Сайгаков.
— Ну… только вот хобот и глаза… они не вписываются… есть пищевод… Нет земных аналогов. — И подчиненный Каминского понес какую-то белиберду, половину слов было вообще не понять.
— Стоп-стоп! — замахал руками директор ФСБ. — По-русски можешь пояснить?
Миша задумался, затем продолжил, но уже медленнее:
— Неизвестная форма жизни, смесь растения и животного…
— Ты образцов достаточно взял?
— Да, но хотелось бы…
— Что? Разрезать?
— Н-ну да… — неуверенно подтвердил Миша. — Хотя оно живое еще, дышит…
— Отставить! — громко приказал Каминский. — Сделай рентген или что там у тебя, но резать — ни в коем случае! Иначе уволю к чертовой матери!