- Пшемоцкий, мать твою! - Давыдов безуспешно пытался докричаться до Ртищева, от злости забыв его новую фамилию. Не получилось... Плюнул, и сам выстрелил по колонне неаполитанцев, ещё не осознавших тяжести ситуации, но вполне готовыми к бегству.
Гусары и казаки, увидев сей недвусмысленный пример, присоединились к избиению. Только так можно было назвать расстрел безоружного неприятеля, чьё вооружение по обыкновению следовало в обозе, запертое в крепких сундуках под надёжными замками. Впрочем, потомки Мария и Гракхов, как назовёт их позже известный французский романист, умирать не хотели. И дружно бросились в противоположную от засады сторону.
Бабах! Взрыв первой мины разметал целый взвод, отступавший под командованием не потерявшего самообладания офицера. Второй... третий... После пятого кто-то из неаполитанцев замахал грязной тряпкой, символизирующей белый флаг.
- Сдаются, ваше благородие! - привставший на колено урядник смотрел через реку из-под поставленной домиком ладони. - Ей-богу сдаются.
- Вижу. - Давыдов ударил кулаком в землю и скомандовал. - Прекратить стрельбу!
Отдать приказ легче, чем привести в чувство увлёкшихся поляков, и прошло долгих три минуты до последнего выстрела. Три минуты, унёсшие десяток человеческих жизней. Кысмет!
- Урядник!
- Я, ваше благородие!
- Бери лодку и дуй на ту сторону принимать капитуляцию.
- Почему я?
- А кто ещё? - Давыдов приподнялся на цыпочках и похлопал казака по плечу. - Ты весь из себя солидный, крестами да медалями увешанный, борода чуть не до пупа... Самое оно!
- Так ихнего языка не понимаю!
- И не нужно, - вмешался Нечихаев. - Найдёшь главного, передашь ему эту бумагу. Тут по-французски.
Мишка быстро черкнул несколько строчек на обратной стороне портрета из командирской папки, и вручил Абраму Соломоновичу.
- Вернёшься, быть тебе есаулом!
Капитан-лейтенант дождался, пока обрадованный урядник скроется в кустах, где прятали несколько лодок на случай, если что-то произойдёт с расположенным в паре вёрст мостом, и спросил:
- Ты что там написал?
- Пропуск.
- Куда?
- В Юхнов.
- Куда-куда?
- Ну не в Петербург же их отправлять?
- Думаешь, доберутся?
- А это, Денис, уже их проблемы.
Передышка продлилась недолго. Буквально в тот момент, когда Абрам Соломонович причалил к противоположному берегу, в тылу у неаполитанцев выросли дымные облака, и через мгновение донеслась частая пальба. Причём залпами, что вызывало удивление. Русская армия крайне редко применяла такой способ стрельбы, а польское ополчение не пример и не доказательство.
- Что за чертовщина? - пробормотал Давыдов. - Кузьма, достань-ка трубу.