— Я не видел тебя целую вечность! Как поживаешь?
— Великолепно, — ответила Ванесса, подставляя щеку для поцелуя.
— Джеймс Блумберг, Чейз Харрингтон, — представила она мужчин друг другу.
Джеймс постучал пальцем по подбородку.
— Ваше лицо мне знакомо. Вы, случайно, не клиент «Пэртридж энд Харрис»?
— Нет.
— Ну… — Джеймс повернулся к Ванессе, широко улыбаясь. — Вскоре название известной вашингтонской фирмы будет звучать «Пэртридж, Харрис энд Блумберг». Признайся, кусаешь локти, Нэсс?
— Вовсе нет.
— Нас с Нэсс связывало кое-что пару лет назад. Это держалось в полном секрете, даже ее отец ничего не знал. Эй, там! — Он резко окликнул проходящую официантку. — Принеси-ка мне двойной скотч.
— Ясно, — ответил Чейз. Он готов был биться об заклад, что Ален Пэртридж прекрасно знал о том, что именно связывает его дочь и этого клоуна.
— Твой отец упоминал, что ты преподаешь. В университете?
— В яслях.
— Ого! — Он театрально покачал головой. — И что, за это платят?
— Это ведь работа. А ты как, Джеймс?
Когда он провел рукой по волосам и на его лице заиграла омерзительная улыбка, Чейз с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.
— Работаю, — сказал наконец Джеймс. — Ты знаешь, как оно бывает. Куча требовательных клиентов. — Он взял бокал с подноса у официантки, не сказав спасибо и даже не глянув в ее сторону. — Загруженность сумасшедшая! Но я не жалуюсь.
— Ты только что это сделал.
Джеймс замолчал, его рука с напитком замерла на полпути.
— Я смотрю, ты не утратила своей прямолинейности и остроты, девочка Нэсси.
Она улыбнулась:
— Рада видеть, что твое умение лизать задницы наконец привело тебя к успеху, Джеймс.
Джеймс откинул голову назад и расхохотался:
— Боже, я скучал по твоему великолепному чувству юмора! С тобой всегда было забавно. Итак, может, выберемся куда-нибудь вместе?
Чейз зажмурился, борясь с желанием озвучить отказ за Ванессу. Что с ним происходит? Стиснув зубы, он медленно посмотрел на нее, пытаясь утихомирить раздражение, и вопросительно приподнял бровь.
— Спасибо, Джеймс, но…
— О-о! — Он опять тошнотворно улыбнулся и положил руку на грудь. — Не разбивай мое сердце отказом. У меня не слишком много свободного времени, а нам не мешает наверстать упущенное.
Чейз прекрасно понял, о каком именно «упущенном» говорит этот идиот. И к своему немалому удивлению, вдруг почувствовал, как в его груди закипает злоба. Все стало еще хуже, когда противный Джеймс дотронулся до обнаженного предплечья Ванессы и нежно его погладил.
Но вместо того чтобы, следуя инстинктивной реакции, врезать ему, он произнес: