— Замечательно!
Джулиана лукаво улыбнулась.
— Мы, женщины, не так уж беспомощны, как ты думаешь.
— Я никогда не считал тебя беспомощной. С самого начата ты казалась мне настоящим гладиатором. — Он протянул ей фляжку с вином.
Джулиана тоже хохотнула.
— Un gladiatore? Мне это ужасно нравится. — Она сделала глоток вина.
— Не сомневаюсь. — Он наблюдал, как она пьет. Когда же девушка опустила фляжку, добавил: — Признаюсь, я жутко рад, что он не умел целоваться.
Она улыбнулась, и его заворожило движение ее язычка, когда она слизнула каплю вина с губ.
— Не волнуйся. С тобой ему в поцелуях не сравниться. Эти слова вырвались у нее невольно, и лишь потом она осознала, что они означали. Густо покраснев, Джулиана потупилась и пробормотала:
— Я не имела в виду…
— Ты уже сказала это, — с усмешкой перебил Саймон. — Так что не вздумай брать свои слова обратно.
Она взглянула на него сквозь длинные иссиня-черные ресницы, и его поразила ее роскошная цветущая красота. «Мужчина мог бы всю жизнь любоваться ею», — промелькнуло у него.
— Я и не собираюсь, — прошептала она.
Пульс его при этих ее словах бешено заколотился, и он пожалел, что они находились на людной площади, где присутствовал к тому же брат Джулианы.
Саймон встал, понимая, что если останется сидеть, то уже не сможет отвечать за свои действия. Наклонившись, он протянул руку и поднял девушку на ноги. И в тот же миг его окутал ее запах — странная смесь красной смородины и базилика. Она подняла к нему лицо, освещенное оранжевыми бликами костра, и он увидел в ее взгляде целый букет эмоций.
И тут Саймон понял, что если решится поцеловать ее здесь, на виду у всех, то она его не оттолкнет.
Соблазн был так велик, и герцог задался вопросом: что будет, если он так и сделает, если заявит на нее свои права здесь, на этой площади? Это, конечно же, все сразу изменит. Честь потребует жениться на ней, и скандал из-за Джорджианы отойдет на второй план в сравнении с решением герцога Лейтона отказаться от дочери маркиза ради дочери итальянского коммерсанта.
Но зато тогда у него будет Джулиана.
И в эту минуту он почувствовал, что этого будет достаточно.
А она вдруг проговорила:
— Прогуляемся еще немножко?
Слава Богу, она не почувствовала охватившего его желания, почти невыносимого. Откашлявшись, он ответил:
— Да, конечно.
Они зашагали назад к палаткам, и Джулиана, взглянув на ночное небо, сделала глубокий вдох, потом пробормотала:
— Думаю, я могла бы полюбить жизнь в деревне.
Его удивили эти ее слова. Казалось, что тихая деревенская жизнь совсем ей не подходила.