Не в силах удержаться, он оглянулся и увидел, что Джулиана свернула с выбранной им тропы и скрылась за густой растительностью.
— Черт побери, куда она направилась? — проворчал герцог.
Натянув поводья, он резко развернул коня чуть ли не в воздухе и понесся следом за девушкой через густой подлесок.
Утреннее солнце не проникало сквозь густые кроны, но лесной полумрак не заставил Саймона замедлить скачку по слабо освещенной, едва заметной тропке. В горле его клокотали эмоции — гнев пополам со страхом, а тропинка то и дело извивалась и поворачивала, дразня проблесками Джулианы, скачущей впереди во весь опор.
Он свернул за ней на особенно резком повороте и притормозил перед началом длинной тенистой дорожки, по которой девушка скакала в сторону огромного поваленного дерева, перегораживающего путь.
С ужасающей ясностью он увидел ее цель. Она собиралась перемахнуть через дерево.
Саймон громко окликнул ее, но она даже не обернулась.
Ну разумеется! Чего же еще от нее ожидать?!
Сердце его остановилось, когда лошадь и всадница взмыли в воздух словно единое существо и перемахнули через барьер с запасом в целый фут. Они приземлились и скрылись по ту сторону дерева за очередным поворотом.
Саймон громко выругался и пустил коня в галоп.
— Кто-то должен взять девчонку в руки, — пробурчал герцог, нахмурившись.
Он спокойно перескочил через ствол дерева и, выскочив из-за поворота, резко натянул поводья, придерживая коня. Посреди тропинки стояла кобыла Джулианы, спокойная и невозмутимая. Стояла без всадницы.
Саймон спешился и, осмотревшись, позвал девушку по имени. А в следующее мгновение он увидел ее. Раскрасневшаяся от быстрой скачки, она стояла, прислонившись к стволу дерева, и глаза ее сияли от радостного возбуждения… и чего-то еще, чего он не мог и не хотел определять.
Герцог шагнул к ней.
— Ненормальная! — заорал он. — Вы же могли убить себя!
Она не дрогнула перед его гневом. Напротив, улыбнулась.
— Ах, глупости! Лукреция перепрыгивала и гораздо более высокие и коварные препятствия.
Сжав кулаки, он остановился в каком-то футе от нее.
— Да будь она хоть скакуном самого сатаны! Вы же могли покалечиться!
Девушка с улыбкой развела руками.
— Но со мной же ничего не случилось…
Но это его отнюдь не успокоило. Напротив, он еще больше разозлился.
— Да уж, вижу…
Один уголок ее рта чуть приподнялся, и на лице ее появилось выражение, которое многие сочли бы привлекательным. Он же находил его дерзким.
— Со мной не только ничего не случилось — я в полном восторге, — продолжала девушка. — Разве я не говорила вам, что у меня двенадцать жизней?