— Люди, помогите! — отчаянно закричала девушка.
Ивана словно катапультой выбросило со стула.
Прыщавый люто зыркнул и взмахнул кулаком. Иван уклонился от удара, перехватив запястье, одним рывком бросил парня на пол. Но на Сайко уже шел другой — здоровенный детина.
— Берегитесь! — услышал голос девушки.
Беречься? Не успел детина взмахнуть кулаком, как Иван схватил его за грудки, сбил подножкой, подхватил правой… и громадная туша очутилась в воздухе. Он держал его на вытянутых руках над головой, как рекордную штангу.
— Ну что, гад?.. — заскрипел зубами Иван.
Третий бросился наутек, но в дверях уже стоял милиционер и дружинники. Прыщавого жестко держал Толик.
Иван резко опустил детину на пол и вдруг встретился с глазами девушки.
— Вы… Вы… — повторяла Кнопка.
Иван смущенно улыбнулся.
Потом Ивана и Толю попросили пройти на опорный пункт в качестве свидетелей. Он шел рядом с Кнопкой.
Домой возвращались тоже вместе. Гале, так звали Кнопку, оказалось с Иваном по пути.
— Вы не боитесь? Ну… ходить одна?
— Боюсь. Но я ведь с вами… — И она заглянула Ивану в глаза.
Постепенно они разговорились. Время близилось к полуночи, а они все стояли у подъезда ее дома. Неярко горела наружная лампа под матовым грязным плафоном.
Неожиданно для себя Иван вдруг сказал:
— Галя, а мне предлагают в милицию. Что бы вы на это сказали?
— Не знаю, — пожала плечами Кнопка. — Вам виднее.
Утром Иван пошел в военкомат.
…В первую очередь — автобусный парк. Сайко прошел сразу к начальнику отдела эксплуатации. Представился, предъявил документы и коротко изложил просьбу.
— Я вас понял, — участливо ответил седоватый плотный мужчина. — Можно посмотреть ваш билетик?
— Пожалуйста, — Иван протянул ему билет.
Начальник эксплуатации внимательно посмотрел его на свет. Дырочки от компостера располагались буквой «Н».
— Так-с. Скорей всего, билетик наш. На троллейбусах бьют дырки побольше. Придется подождать. Я быстро.
Он вернулся минут через десять.
— Теперь кое-что могу сообщить. Машинка, пропечатавшая билетик, стоит на автобусе 28–40. Компостеры на автобусах мы поменяли первого октября. В сентябре букву «Н» печатал совсем другой автобус. Обладательница этого билета могла ехать либо в сентябре, либо в октябре. Ведь так? Вас, как я понимаю, интересует октябрь.
— Да.
— Вот я и говорю. Дело в том, что автобус 28–40 был в ремонте. Выехал в рейс лишь 7-го октября…
Если билет Измайловой был прокомпостирован в сентябре, все насмарку. Если в октябре, Ивану крупно повезло. Значит, Наташа могла использовать билет лишь 7-го. То есть, в день своей смерти.