Со стороны Добрыни послышалось протестующее ворчание. Даже Сигурд тревожно зашевелился в своем углу. Однако Олав сделал вид, будто не замечает ни одного из этих сигналов. Тем более что Владимир сидел молча и не препятствовал рассказу. Ятра Одина! Я чувствовал, как вдоль хребта у меня стекает тонкая струйка пота. Стекает и тут же замерзает. Чертов мальчишка таки приведет нас на кол, негодующе подумал я.
— В ужасе повалились на землю женщины деревни, — продолжал Олав как ни в чем не бывало. — Старики зажмурились и закрыли лица руками. Молодые мужчины невольно посмотрели на Сребрицу. Они краснели и бледнели, но не решались что-либо сказать.
Князь усмехнулся про себя и посоветовал: «Вам следует посадить Сребрицу в крепкую деревянную бочку и стянуть ее девятью железными обручами. Затем заколотите дно бочки медными гвоздями и бросьте ее в реку. Только так вы избавитесь от грядущих несчастий».
Огласив решение, князь вернулся домой, в свой роскошный бург и стал ждать. Он призвал к себе слуг и приказал им: «Отправляйтесь на реку и выловите бочку, которая скоро приплывет по течению. Притащите ее сюда и уходите в лес. Ни в коем случае не возвращайтесь раньше времени! Даже если услышите крики и плач, ничего не предпринимайте. Сидите в лесу трое суток и лишь потом можете вернуться обратно».
Девять долгих дней и ночей мешкали жители деревни и никак не могли решиться исполнить княжеский приказ. На десятый день они попрощались с прекрасной Сребрицей, посадили ее в деревянную бочку и бросили в бурную реку.
— Справедливое наказание для того, кто посмел перечить князю, — заметил дядька Добрыня.
Юный Владимир нахмурился, и к горлу у меня подступил горький комок.
— Я понял! — поспешил я вмешаться. — Олав рассказывает историю про Одина!
Это была явная ложь, и Сигурд мгновенно разгадал мою уловку — я видел, как он возмущенно вздернул подбородок.
— В самом деле? — недоверчиво переспросил Владимир, и складка меж бровей сделалась глубже. — Что-то я не замечаю ничего божественного в этом князе.
— Да будет вам известно, что Один — великий мастер обмана, — уверил я. — К его дарам всегда надобно относиться с подозрением. Достаточно вспомнить историю про траллов и оселок…
Почувствовав, что несу совсем уж несусветную чушь, я пристыженно умолк. Олав — непроницаемый, словно речной утес — обратил на меня взгляд своих разноцветных глаз и помолчал несколько мгновений. Затем откашлялся (раздался высокий скрипучий звук, от которого я невольно вздрогнул) и продолжил рассказывать:
— Но случилось так, что первым бочку обнаружил тот самый охотник, которого любила Сребрица. Он как раз проверял капканы, расставленные на берегу реки, и увидел плывущий по волнам предмет. Недолго думая, охотник вышиб топором дно бочки и с удивлением увидел внутри возлюбленную. Топор выпал у него из рук, а сердце скакнуло, словно испуганный кузнечик. «Кто с тобой такое сделал?» — спросил он, и Сребрица чистосердечно поведала ему историю своих злоключений.