— У вас… личные неприятности?
— Так, — махнула она рукой точно от назойливой мухи, отгоняя неприятности.
— И все же?
— Господи, поверьте же мне, это неинтересно! Это такая банальщина — тьфу! Если бы я была счастливой обладательницей хорошенькой, славной трагедии, с заковыристым сюжетом, я бы непременно с вами поделилась! Но в том-то и дело, что история глупая. Пошлая. И гадкая. И вспоминать мне ее нисколько не хочется. Кофе хороший, кафе симпатичное, и вы — милый… Все как в сказке. Мне даже на работу идти неохота. Хотя надо.
— Кстати, где вы работаете? — поинтересовался он, уже готовый к тому, что и про работу она говорить не станет, потому что банальна, тривиальна, глупа и вообще…
И тут она снова его удивила.
— В детективном агентстве, — сказала она, рассмеявшись. — А вы не ожидали, да? О, как бы мне хотелось вам наврать, что я детектив. Но — увы! Я всего лишь ма-а-аленький секретарь. Мелкая сошка.
Он испытал облегчение, узнав, что она не занимается мужской работой.
Разве можно было хоть на секунду представить себе, как это воздушное существо, пришелица из самых странных, самых нереальных снов, бегает по городу за неверными женами-мужьями или — не приведи Боже! — изучает место преступления…
Именно секретарша.
Он коснулся губами ее тонких пальчиков и с явным сожалением произнес:
— Жаль, что время идет так быстро…
— Жаль, — вздохнув, согласилась она. — Но ведь сегодня не последний день, правда? Мы еще встретимся?
— Конечно, — сказал он.
Хотя последние два года он не был уверен в том, что какой-то день не станет последним на самом деле.
Тот день тоже был одним из череды дней, спокойно идущих в тихую гавань. «Вот придет час, — шутила Таня, — и мы с тобой вдруг увидим в зеркале двух благообразных старичков. Вместо нас… То есть это как раз мы и будем. Ты — я… А Лизавета будет взрослая, с детьми… И тот, новенький, тоже вырастет…»
Из суеверия они даже имени ему не давали. Чтобы он родился… Говорят же, что даже детские вещи покупать нельзя загодя…
А потом настал другой час, и выяснилось, что до старости он будет доживать в гордом одиночестве. Даже Тобиас его оставил…
«Мне совсем не хочется отпускать ее, — подумал он, глядя в ее глаза. — Мне этого не хочется, но я не имею права…»
Короткая стрижка делала ее похожей на мальчишку-подростка. И сама она была по сути своей ребенок.
Женщина-ребенок…
— До свидания…
Слова, слетевшие с ее губ, словно разбудили его, возвращая к реальности. Шаг за шагом — подъезд, лестница с отколотыми ступенями, постоянно напоминающая ему тот факт, что он и сам такой же осколок прошлого и у него нет ничего. Ни настоящего, ни будущего…