Вера молча поднимается и выходит из комнаты.
«Ах», — раздается на пороге. Это Поля вернулась из кухни и сторонится, чтобы дать дорогу барышне.
Аннушка всхлипывает еще громче, с каким-то сладострастием.
— Пошла вон, дура! — вдруг спокойно и громко говорит артистка. И садится на постели с лицом и жестами совсем здорового человека.
За эти часы она вспомнила о бароне. Кто знает? Еще не все потеряно.
Барон Норден фон Норденгейм приезжает с визитом дня через два после бала. Но Веру в гостиную не зовут. Надежда Васильевна на этот раз осторожна. Она сама занимает гостя, и он уезжает очарованный, выпросив разрешения бывать запросто.
На этой же неделе у Нероновой обычная вечеринка. Барон получает приглашение. Весь вечер он играет в карты. Вера не обращает на него внимания. Она окружена молодежью. Племянники «крестной», генеральши Карповой, кончающие корпус кадеты, играют в фанты и в почту с Верой и барышнями, родственницами Спримона. Молодежь поголовно влюблена в Веру. Она держится, как принцесса, равнодушно принимая все знаки поклонения. Она остроумна, у нее живая фантазия, она увлекается игрой, и ответы ее вызывают взрывы смеха.
Барон часто оглядывается на молодежь, улыбается и вздыхает. Играет он в этот вечер рассеянно.
— Дайте ручку, — говорит кадет Пьер, опускаясь на колени перед Верой.
— Если бы вы были героем, если бы вы были оттуда, я сама поцеловала бы вас…
— Ну, так поцелуйте барона Нордена! Он под Севастополем был и Георгия получил.
За ужином барона сажают рядом с Верой. Покручивая ус, барон любуется прелестной девушкой, опять вздыхает и… молчит.
«Ну-ну!.. — думает Надежда Васильевна, насмешливо поблескивая глазами. — Если он эдак целый год будет раскачиваться…»
А Вера почтительно угощает барона. Благоговейно рассматривает Георгиевский крест. Уши ее горят. Так вот какие герои, настоящие! Он оттуда. Может быть, видел Федю… Может быть… Если б поговорить с ним… если б спросить…
Надежда Васильевна сияет. Ложась спать в два часа ночи, она ласково целует и крестит Веру.
— Тебе было весело, детка?
— Да, мамочка… Барон такой милый…
— Не правда ли?..
— Он герой, мамочка… Мне было страшно говорить с ним…
— Глупенькая!.. Такая красотка…
Она смолкает внезапно.
— Мамочка, он не похож на других. Такой тихий, скромный, все молчит…
Долго по ее уходе Надежда Васильевна улыбается в полумраке спальни. Потом мысленно молится Смоленской Божией Матери, покровительнице невест.
Барон ездит через день, и Вера его ждет. Он любит крепкий чай со сливками, Вера это заметила.
Надежда Васильевна постоянно присутствует, сама разливает чай, сама ведет разговор. Вера молча и жадно вслушивается. Надежда Васильевна, как бы читая в душе дочери, заставляет барона рассказывать о войне. И трагические воспоминания в устах этого человека облекаются в жизненные образы, теряют весь ужас, кажутся такими обыденными явлениями. Потрясающие подробности обороны, картины смерти… а рядом жизнерадостный анекдот… Вера смеется. Она не замечает лысеющего лба барона, его припухших век. «Герой, герой…» — поет ее душа.