– Гипноз, – догадался Валерий и радостно заорал: – Джордано, это мы с Павлом.
В конце коридора заскрипела дверь и из неё осторожно выглянула кудрявая голова.
– Учитель! – радостно воскликнул он и сообщил своей спутнице: – Клео, нас нашли.
В ту же секунду из-под его руки выскочила девушка и с радостным воплем бросилась на шею учёного.
– Я знала, что вы нас спасёте. Ой, как мы соскучились о вас. Здесь такая скучища. Только одно развлечение, что Джордж закатывает концерты с нашим поработителем.
Не успела она произнести это имя, как из соседней двери выплыл пучеглазый толстяк и сдавленным голосом произнёс:
– Приветствую вас в своём чудном сарае. Да здравствует родная милиция.
– Джордж, пусть он исполнит свой коронный номер для гостей, – попросила Клео.
Джордано сосредоточился на Мэтроне и он, пританцовывая так, что тряслись его толстые щёки и живот, дребезжащим голосом запел:
Посмотри, как я хороша,
У меня чудесная душа.
Хоть на лысине и вовсе нет волос,
Зато ими я до самых пят оброс.
Шеф схватился за край пиджака, как за конец юбки и закружился, взвизгивая:
– Ох! Ух!
– Что это вы издеваетесь над человеком? – недовольно обратился Валерий к своим ученикам.
– Это не человек, а наш мучитель, – пояснила Клео. – Хочешь посмотреть, что он собирался с нами сделать? Пойдём, покажу тебе одну страшную вещь.
– Джордано, сними гипноз с милиции, – уходя, приказал Валерий.
Павел направился вместе с ними, а вмиг ожившие сотрудники органов безопасности, занялись преступной группой. Всех так и взяли под гипнозом, так что когда они очнулись в камере предварительного заключения, то долго не могли понять, как они там очутились.
Клео привела журналиста и учёного в комнату с холодильными установками. Открыв одну из них, она указала на две большие стеклянные банки, в одной из которых в специальном растворе покоился человеческий мозг, а в другой – печень, и воскликнула с негодованием:
– Вот что он собирался из нас вынуть. Это настоящий людоед.
У Валерия пробежал озноб по всему телу.
– Анатолий, – понял он, и голос его дрогнул, но он быстро взял себя в руки и тихо вымолвил: – Прости меня, мой верный помощник.
Грустные, они вернулись домой.