— Да, и чрезвычайно учтиво. Он несколько раз произнес, что огорчен вашим отсутствием. Да, король был удовлетворен… слишком удовлетворен.
— Как это «слишком» удовлетворен? Почему вы так саркастически усмехаетесь?
— Потому что мне передали его слова. Когда король садился в карету, один из придворных заметил, что наш праздник по своему великолепию может сравниться только с приемами, которые устраивает Фуке.
Тогда Его Величество ответил: «Да, действительно, и я спрашиваю себя, не пора ли заставить этих людей вернуть награбленное!» В ответ на это добрая королева воскликнула: «Сын мой, что за мысли на празднике, намеренно устроенном для того, чтобы вам угодить!»
«Я устал, — ответил король, — смотреть на то, как мои собственные подданные затмевают меня своим блеском».
— Неужели! Какой завистливый юноша! — возмущенно воскликнула Анжелика. — Я не могу в это поверить. Вам доподлинно известно, что он так сказал?
— Дверцу кареты придерживал мой верный Альфонсо, который и сообщил мне все.
— Король не может быть таким мелочным. Это придворные озлобили его и настроили против вас. Вы убеждены, что не вели себя с кем-нибудь из них слишком дерзко?
— Я был приторно любезен с ними, могу вас заверить. Старался понравиться изо всех сил. Даже велел положить в спальню каждого вельможи, ночевавшего в замке, набитый золотом кошелек. И, клянусь вам, ни один из этих господ не забыл забрать его с собой.
— Вы им льстите, но вместе с тем презираете, и они это чувствуют, — сказала Анжелика, задумчиво покачав головой.
Она пересела к мужу на колени и прижалась к нему. Снаружи продолжала бушевать буря.
— Всякий раз, когда при мне произносят имя Фуке, я вздрагиваю, — прошептала Анжелика. — Перед моими глазами снова возникает этот ларец с ядом, о котором я так долго не вспоминала, а теперь он меня словно преследует.
— Вы стали очень пугливой, моя милая! Неужели теперь мою жену будет кидать в дрожь от малейшего дуновения?
— Мне необходимо что-то вспомнить, — простонала молодая женщина, закрывая глаза.
Она потерлась щекой о теплые, пахнущие фиалкой волосы Жоффрея, которые были еще влажными после дождя и завивались колечками.
— Если бы вы могли помочь мне вспомнить… Но это невозможно. Если бы я только вспомнила, то, кажется, поняла бы, откуда исходит опасность.
— Нет никакой опасности, моя красавица. Рождение Флоримона совсем расшатало ваши нервы.
— Я вижу комнату… — продолжала Анжелика с закрытыми глазами. — Принц Конде спрыгнул с постели, потому что в дверь постучали… Но я не слышала стука. Принц накинул халат и крикнул: «Я с герцогиней де Бофор…» Но в глубине комнаты слуга все же открыл дверь и ввел монаха в капюшоне. Этого монаха звали Экзили…