— Потому что сильный должен защищать слабого, а не издеваться над ним, — ответил Гарри. Драко сардонически улыбнулся.
— Это твоя любовь к магглам, Поттер? Брось! Ты тоже не любишь магглов. Ты их презираешь. Честно тебе сказать, Поттер? — Драко облокотился о перила, внимательно разглядывая серую воду. — На свете найдутся считанные маги, которые любят магглов. Чистокровные, вроде нас, их ненавидят — по праву, Поттер, за отобранное место в жизни. Такие, как Уизли, носятся с магглами, как Хагрид с его чудищами — магглы для них диковинные зверушки. Магглорожденные презирают тех, кому еще недавно были ровней, потому что чувствуют свою исключительность. А есть и такие, которые считают, что магглы необходимы нам для обновления крови. Такое медицинское отношение, — ядовито прокомментировал Малфой. — Назови мне хоть одного волшебника, Поттер, который и в самом деле любит магглов.
— Дамблдор, — тихо ответил Гарри. Драко хмыкнул.
— Верно. А знаешь, почему, Поттер?
Гарри качнул головой.
— Потому что он знает, что за ними будущее, — мрачно ответил Драко. — Еще и поэтому я их ненавижу.
Голос его звучал настолько угрюмо и потеряно, что Гарри не нашел ничего лучше, кроме как придвинуться к Драко ближе и успокаивающе приобнять его за плечи. Краем глаза он заметил, как француженки о чем-то зашептались, поглядывая на них. Потом одна решительно отделилась от стайки и направилась к юношам.
— Excusez moi, monsieur, peux je vous donner la question indiscrete?
Ее нежный голосок в сочетании с французской речью звучал как пение, и Гарри, не понявший ни слова, невольно заулыбался и беспомощно оглянулся на Драко. Тот, чуть склонив белокурую голову, вежливо произнес:
— Oui, mademoiselle.
— Vous les amants? — светло-карие глаза девушки блеснули; она метнула быстрый взгляд на Гарри и снова взглянула на Драко.
— Oui, mademoiselle, — любезно ответил Драко.
— C'est jentil![3] — проворковала девушка и помчалась назад к своим подружкам.
— Бывшие, — по-английски произнес Драко ей вслед.
— Что бывшие? — спросил Гарри.
— Неважно, — Драко повернулся к нему спиной и снова уставился на волны Па-де-Кале. Гарри же смотрел на его склоненную голову и думал, как потрясающе звучит французский язык в устах Драко. Почти так же потрясающе, как французский поцелуй, выполненный этими устами.
Гарри покраснел и тоже стал смотреть на воду.