Адэк, с которым Рин проболтал всю ночь, обсуждая всё, что случилось накануне, при виде господина Ндади, коротко поклонился и тотчас же выскочил вон из комнаты. Но Ндади на него даже внимания не обратил: он не отрываясь смотрел на Рина.
— Если ты полагаешь, что из-за вчерашних событий на Замковой улице, господин герцог забудет о твоей выходке, то ты глубоко ошибаешься!.. Я не знаю… и боюсь даже сейчас предполагать, какое наказание изберёт для тебя господин герцог… но думаю, оно тебе очень не понравиться… И, скажу я — поделом! Глядишь, хоть немного поумнеешь… Ведь это же надо такое придумать!.. И ладно бы ещё, если бы господин герцог был один, или только со своим светлейшим семейством, а то при столь знатных гостях! — Ндади был рассержен и растерян одновременно: понять подобное поведение было выше его сил, и он лишь с досадой и недоумением взирал на Рина.
Лучше бы надавал подзатыльников, или же, прямо тут же, собственноручно высек, подумал Рин, невольно съёживаясь под его взглядом. Если уж и Ндади столь растерян, то дело его, наверно, и вправду — хуже некуда!
— Ну что молчишь, словно конийская бестолочь?.. Что я теперь скажу твоей матери?.. Пажом ему, видите ли, быть захотелось! В рыцари не терпится! — Ндади схватил его за волосы надо лбом, и заставил смотреть на себя, не пряча лица. — А меня-то хотя бы ты мог спросить?.. Я ведь, при дворе, чай не первый год — уж что-нибудь, да присоветовал!.. Ну… Чего молчишь?!..
— Вы… — Рин так тихо прошептал, что и сам себя не услышал.
— Что, что? — спросил Ндади, склонившись и слегка прищурившись.
— Вы бы меня и слушать не стали, если бы я пришёл к вам с подобной просьбой, — сделав над собой усилие, выговорил, наконец, Рин.
Несколько мгновений Ндади внимательно всматривался в его лицо, а затем отпустил волосы и отвернулся. Некоторое время он о чём-то размышлял, нервно постукивая ногой по полу, а потом вновь повернулся к Рину.
— Ты прав… Вряд ли бы я стал всерьёз обсуждать с тобой это… Но вот что я тебе скажу — уж по-всякому я бы поговорил с тобой и постарался бы тебя образумить, и уж точно — не допустил бы, чтобы ты совершил подобную глупость! — Ндади устало вздохнул и сел на кровать рядом с Рином. — Конечно, все мальчишки в твоём возрасте мечтают о чём-нибудь героическом, достойном того, чтобы это запечатлело перо придворного летописца… Но, поверь мне, Рин, далеко не всегда это того стоит: жизнь рыцаря, если он не принадлежит к сильным мира сего, зачастую состоит лишь из тяжёлого ратного труда, безденежья, болезней и увечий, и весьма далека от того придворного блеска, который ты видишь здесь и ошибочно распространяешь на всех, кто относится к рыцарскому сословию…