- Поздно спохватились. Я приказал уводить людей...
...в усадьбе помимо воинов и слуги, и рабы, и старые, и молодые, женщины, мужчины...
Выведут.
Тайный ход, которым выбрался Кейсо, к самой реке спускается. Но и Ерхо Ину, коль задумал подобное злодеяние, позаботиться о том, чтобы не осталось свидетелей.
Всех вырежет.
Сволочь.
- А дом подожгли, - Кейсо улыбнулся безумной кривоватой улыбкой. - Ярко так горел, видать, не обошлось без земляного масла...
...оно орехами пахнет.
...ночь.
...и всадники во дворе.
...подводы, на которые выгружают сундуки, бочки, тюки с тряпьем.
...люди суетятся. И не люди даже - муравьи, что проложили дорогу к дому, тащат, волокут добро.
...громко лопаются кувшины, и такая знакомая вонь расползается по двору.
...факел в руке чужака.
...и пламя взмывает высоко, выше разваленного тына, выше деревьев, выше самого неба.
...кто-то кричит...
...и острый локоть придавливает Янгара к седлу, не позволяя вывернуться.
...пепел просеют... так будет проще найти...
Кто это сказал и когда?
...мальчишка скажет. Он знает.
Что?
...упрямый змееныш... ничего, справятся.
...надо молчать.
...а лучше и вовсе забыть...
О чем?
- Одевайся, - спокойный голос Кейсо выдернул из воспоминаний. - Уходить надо.
Непослушными пальцами развязал Янгар узел. Уходить... прочь... и это не бегство. Янгхаар вернется и отомстит.
Он пройдется по землям Ерхо Ину, не оставив в живых никого, кто носит это имя. Он напоит поля кровью, и положит мертвецов к корням деревьев. Будут пировать волчьи стаи. Будут кричать вороны, восславляя Янгхаара-кормильца. И на всем Севере не найдется человека, который скажет, что совершена месть не по праву.
Глава 10. Удары
Странное дело, я не испытывала страха.
Стояла. Слушала. Удивлялась тому, до чего холодная земля. А ведь еще лето, кажется. И росы выпали ранние, значит, к полудню распогодится, верная примета.
И светлеющее на востоке небо, смущенное словно, предупреждает о скором появлении солнца.
Наверное, надо бежать, пока Янгар не вспомнил о моем существовании.
Куда?
К отцу? Или в храм, дверь которого, возможно, открыта?
В заросли бересклета, уже украсившиеся розово-лиловыми серьгами соцветий?
Но я стою. Смотрю, как он одевается. И здесь, в сумерках, его лицо выглядит по-настоящему черным. Янгхаар Каапо страшен в гневе.
Сказал бы хоть слово...
А я по-прежнему нага, и если в храме Кеннике нагота представлялась мне чем-то естественным и правильным, то теперь мне было стыдно.