- Воняет, - пожаловался Янгар, пытаясь отдышаться. Воздух выходил со свистом, тяжело, но на губах не было кровавых пузырей, что само по себе радовало.
- Зато помогает, - Кейсо отложил флягу.
Костерок уже разгорелся, и вода закипела. В седельной сумке нашлась запасная рубаха, которую Кейсо деловито разрывал на полосы. Он знал, что мальчик ждет рассказа, но медлил.
- Аану? - Янгар облизал губы.
На лбу его выступила испарина. Но невзирая на боль, Янгар сел и, схватив Кейсо за руку, повторил вопрос:
- Что с ней?
- Она мертва, - и Кейсо, попросив у богов прощения за ложь, которая во благо, сказал: - Она была мертва, когда ты появился. Сломала шею. Неудачное падение... несчастный случай... это бывает.
Янгар не шелохнулся и руку не отпустил. Сжал крепче.
- Я похоронил ее там.
- А медведь?
- Он ушел.
Поверит ли? Поверил.
Вымотался. И держится на одном упрямстве, потому и не задает больше опасных вопросов. И ладно... Девочку, конечно, жаль, но... с этого упрямца хватит дури вернуться к оврагу. И попасть под удар. Ерхо Ину только рад будет.
Янгар позволил себя уложить. И лежал тихо, когда Кейсо ощупывал ребра - два явно были сломаны и еще несколько треснули. Янгар не шелохнулся, и когда длинная игла, прокаленная над пламенем, пробила кожу. Раны от медвежьих когтей были неглубоки, но длинны, и шить пришлось много. А поверх швов Кейсо выкладывал аулерскую белую мазь, жгучую, как пламя, и подобно пламени заразу выбирающую.
Янгар просто лежал, глядя в огонь.
Нет, он и прежде сносил боль безропотно, но сейчас словно и вовсе не замечал того, что с ним происходит. И Кейсо невыносимо было видеть мальчика таким.
Если бы можно было иначе...
...нельзя. Не сейчас, когда он слаб.
- Ты пытался ее спасти, - Кейсо стягивал раны крепко, мысленно умоляя богов, чтобы затянулись они поскорее. Уж больно ненадежно было укрытие.
- Я ее ударил, - глухо ответил Янгар. И голос его был сиплым, надтреснутым. - Она подарила мне камень. Видишь?
- Вижу.
Круглый речной камушек с дыркой посередине. Дети любят подобные, полагая, будто бы они приносят счастье. И когда-то давно, еще не Кейсо, но Кейсуаненн, старший сын князя, часы проводил на берегу, перебирая гальку. Все мнилось, если найдет дырявый камень, то загадает желание, а оно непременно исполнится.
Янгар вцепился в шнурок обеими руками, не то пытаясь разорвать, не то опасаясь, что шнурок лопнет.
- Сказала, что если посмотреть сквозь него на солнце, то лето вернется. Она мне лето подарила, а я ее плетью... по лицу... взял и ударил... я не стал бы... я даже не помню, что ударил, но ты же сказал...