Из укрытий выбирались Миловы и, не особо осторожничая, шагали к деревьям на краю пасеки. Волхв прислушался к густеющему от набирающей темноты воздуху и удовлетворенно прикрыл уставшие глаза: ощущение опасности стремительно ослабевало. Враги драпали, причем, очень быстро. Снова зашумели верхушки деревьев, словно легкокрылый Стрибог получил разрешение у воинственного Перуна, только что правившего здесь, погонять тучи. Воинко почувствовал, что вот-вот ливанет. Он поднял голову к очистительному небу и улыбнулся: «Слава Богам». И все равно ливень ударил внезапно. Стукнуло по крыше крупными каплями, будто орехами сыпануло с лещины. Белогост простоял, не двигаясь, пока вода не промыла его всего с головы до ног. Сообразив, что на нем не осталось ни единого сухого места, ведун опустил руки, еще раз поблагодарил «подшефного» Бога и, натружено ступая легкими ботинками, пошел топить баню: необходимо было полностью смыть все напластования чужой волшбы, да и охотники с дальней дороги наверняка нуждались в горячем паре. Тем более, что еще им предстояло разделать косолапого.
Князь вернулся с охоты не в духе. В такие минуты челядь старалась не встречаться на его пути. Разгулявшаяся непогодь не позволила ему завершить испытание молодого рарога. Сокол оставил двойственное впечатление. Вроде и неплохо для первого серьезного княжеского выезда, но в то же время полностью не показал всего, чему учили. А, может, если бы не ураган, он бы еще исправил первые ошибки, в целом свойственные начинающим охотникам. Владислав устало опустился на мягкую лавку в дорожной комнате терема. Князь не умел сердиться по пустякам и не любил строить из себя раздраженного барина, даже если на душе на самом деле было погано. Как сейчас. На челядь он, бывало, ругался, это правда, но больше так, будто роль играл. Злости на подневольных людей не было, и не один обруганный слуга ничего более, кроме сердитых слов барина не получал. Они это знали, но и выслушивать ругань, хоть и больше ритуальную, никто особо не стремился. Потому-то князь, пару раз прокричав в пустынный коридор: «смерд», так и не дождался услужливого топота по гладким доскам пола. Крякнув, он сам потянулся к сапогам, смирившись с мыслью, что тугую обувь стягивать придется самому.
Кое-как справившись с сапогами, он поднялся и побрел босиком в другую часть терема.
Комнаты сына находились в западном приделе. Неспешно доковыляв до них по пустынному терему и не встретив по дороге ни одного домочадца, князь толкнул нужную дверь. И отвернулся. Картина, которой он стал невольным свидетелем, ему не понравилась. Сам князь был избран на должность из воевод, к тому времени уже женатый, себе такие вольности не позволял.