во время казни Ангеррана она находилась в Эдене. В июне она послала в Ар рас своего капеллана и милостынщика, Жана де Курселя, за копией показаний Ангеррана.
[933] На самом деле, он ни в чем не признался, но возможность того, что он мог о чем-нибудь проговориться, не давала покоя графине Артуа.
Последними из дел Артуа, которыми занимался королевский камергер, были выплата и последующее распределение приданого Бланки Бургундской, жены Карла Красивого,[934] то есть 100 000 турских ливров. Еще до самой первой выплаты король приказал поместить в Тампль ларец, сопроводив этот приказ грамотой от 15 февраля 1311 г. о том, что четыре ключа от этого ларца должны были находиться у Маго, Ги де Сен-Поля, Ангеррана де Мариньи и Ги Флорана, королевского казначея.[935] Эту грамоту заказал Пьеру д'Обиньи для составления сам Ангерран, доказательством чему служит не относящаяся к содержанию помета на оригинале.
В декабре того же 1311 г. были внесены 40000 ливров. Это не те деньги, которые Тот Ги передал Жоффруа де Бриансону, пятую выплату которых произвели в то же время, когда был установлен ларец для приданого, к тому же из них было внесено только 35 000 турских ливров, в то время как 40000 ливров приданого уже были потрачены к тому моменту. Ведь в декабре 1311 г. Мариньи составил документ,[936] согласно которому король назначал Карлу Маршскому и Бланке Бургундской 4000 турских ливров ренты взамен тех 40 000 ливров, которые выплатила Маго, а король использовал их для других целей. Впоследствии эта рента из королевской казны должна была быть превращена в земельную. Следовательно, Ангерран нашел в том ларце, ключ от которого был в его распоряжении необходимую королю сумму и обменял ее на ренту, одинаково выгодную как для ее обладателей, поскольку они ничего не теряли при таком обмене, так и для казны, так как на тот момент земельная рента наносила ей меньший урон. 28 декабря король обнародовал в грамоте, составленной все тем же Мариньи, тот факт, что Маго передала ему доверенность на город Сент-Омер, для выплаты остававшихся 60000 турских ливров, из расчета 5000 на каждое Рождество и то, что эти деньги нужно было поместить в ларец, находившийся в соборе в Аррасе, передав ключи от него Маго, Ангеррану деМариньи,[937] Тьерри д'Ирсону и Ги Флорану, и что их нельзя было брать взаймы или использовать для покупки ренты или земель в отсутствие графини или ее письменного разрешения. Это было гарантией того, что деньги не будут потрачены на нужды короля и не станут объектом хитроумных уловок Мариньи.