Он быстро пересек холл, в два прыжка поднялся по лестнице и осторожно взял Мадам под руку.
— Вы предоставите мне такую честь, Мадам? — почтительно произнес он.
— Кажется, у меня нет другого выбора, — ответила она сухо. — Могу я положиться на вашу силу, племянник?
— Полностью, Мадам, — серьезно заверил он и почувствовал, как напряжение ее руки чуть ослабло.
Когда они спустились в холл, большие напольные часы пробили первый удар.
— В этом доме мы обходимся без объявления слуг, что стол накрыт, — объяснила Мадам. — Каждый прием пищи имеет свой установленный час, и мы твердо его придерживаемся. Будьте добры, Саймон, проводите меня к столу.
Андреа и Лео последовали за ними. Саймон был захвачен открывшимся перед ним зрелищем.
Лео показывал ему эту комнату днем. Но сейчас, когда наступили сумерки, малиновые бархатные шторы были задернуты и, хотя Саймон убедился, что дом снабжен электричеством, здесь горели сотни свечей. Они были везде: в металлических настенных канделябрах, в массивной хрустальной люстре и в подсвечниках на столе. Все вместе они наполняли комнату сиянием. Это было потрясающе красиво.
Саймон занял свое место за столом, чувствуя — уже не в первый раз с тех пор, как переступил порог «Галеон-Хауса», — что он принимает участие в какой-то игре. Все это не могло быть реальным и все же было таковым. Изысканные кружева, великолепное старинное серебро, восхитительные цветочные аранжировки — и нечто еще, что для него было воплощением мечты. Два золотых подсвечника прекрасной работы: тонкая колонна разделялась наверху на три перевитые ветки. Не замечая, что за ним наблюдают три пары глаз, Саймон наклонился, зачарованный их красотой.
— Канделябры Непобедимой армады![3] — благоговейно выдохнул он.
— Так ты их узнал! — заметил Лео, и было трудно понять, доволен он или нет.
— Конечно, — просто ответил Саймон, даже не поднимая глаз. — Дедушка никогда не уставал рассказывать о своем старом доме и его сокровищах. А я был таким внимательным слушателем, что теперь сильно сомневаюсь, есть ли в «Галеон-Хаусе» хоть что-то, чего я не знаю.
На мгновение повисло молчание, затем Мадам медленно кивнула:
— Итак, хотя мой брат Филипп так и не вернулся, он не смог его забыть! — Она задумалась, затем продолжила: — Но это меня не удивляет. Странно другое — почему он ни разу не приехал сюда?
— Он ведь был младшим сыном, — напомнил Саймон. — А удел младших — искать свое счастье за границей.
— И он преуспел? — без особого интереса спросила Андреа.
— В известной степени — да, — откровенно ответил Саймон. — Он заложил фундамент, на котором мой отец…