Таежные встречи (Федосеев) - страница 42
Так же берут белку и пернатые хищники. Они стараются согнать зверька на землю и ловят его или на лету, или на «полу».
Удовлетворив любопытство, мы вышли на след Черни и, не теряя его из виду, налегли на лыжи. Удирая от со баки, соболь шёл «полом» вдоль озера, но километра через два он внезапно свернул влево и повёл Черню вверх по крутому распадку, сплошь заваленному россыпью. У верхней границы леса, куда мы добрались через час, он задержался и, потоптавшись немного на месте, бросился по откосу на верх отрога. Как только мы вышли туда, до слуха долетел лай Черни. Василий Николаевич, опередив меня, свернул на звук и, глубоко бороздя лыжами снег, ринулся вниз. Я еле поспевал за ним.
Через несколько минут мы уже были на дне соседнего ложка и, спустившись ниже, увидели Черню. Он неистовствовал возле развесистого кедра, прыгал, злился и до хрипоты надорвал голос. Мы не добежали ещё метров пятьдесят до кедра, как соболь, сорвавшись с места, пошёл верхом. Сбивая с веток снег, он с удивительной быстротой уходил всё ниже и ниже в долину, а Черня бежал под ним и, задирая кверху морду, спотыкался, падал, но сейчас же вскакивал и мчался дальше. Мы отстали. Лай, не умолкая, доносился всё тише и тише. Валежник и россыпи не позволяли нам скатываться на лыжах.
Кроме того, от такой гонки всё на нас отяжелело, телогрейки казались ненужными, котомки — слишком загруженными. Наша одежда была мокрой от тех усилий, которые пришлось приложить, переваливая отрог. Ниже нам чаще стали попадаться крупные обломки скал, скатившиеся с боковых отрогов в глубину распадка, а упавшие деревья так переплели между ними проход, что мы с большим трудом продвигались сквозь эти нагромождения. Но дальше распадок становился круче, всё опаснее казался спуск и, наконец, он оборвался. Небольшие скалы, ступеньками спадающие в долину, были совершенно недоступны для нас.
Мы остановились в раздумье: что делать? Вдруг где-то внизу, под скалами, снова залаял Черня. Соболь, видимо, дал большой круг и вернулся к распадку. Тут уж некогда было размышлять. Василий Николаевич бросил мне свои лыжи, крикнул, чтобы я не торопился, а сам свернул вправо и стал карабкаться на верх отрога, намереваясь через него спуститься в долину. Я видел, как он, взбираясь по россыпи, падал, скатывался вниз и снова карабкался. Из-под ног у него срывались камни, они по пути сбивали другие и все вместе с грохотом летели вниз. Мне пришлось итти его следом, Только человек, захваченный страстью охоты, способен преодолевать те препятствия, которые природа нагромоздила на его пути. Я и теперь, спустя много лет, со страхом вспоминаю, как мы не свалились с крутых скользких скал, что спадают в глубину распадка. В другое время, пожалуй, посчитал бы свой поступок безумным.