— Хорошенькая ты или нет — не самое главное, — ответила мать. — Мужчинам нравится, если в тебе есть нечто.
Она улыбнулась Дейзи, передавая ей это знание. Полная смысла улыбка заставила Дейзи притихнуть. Но про себя Дейзи гадала, у кого еще есть нечто и где они его берут. Она размышляла о кинозвездах, которые ей нравились, но мать вовсе не походила на Одри Хепберн или Натали Вуд, она даже не была такой уж красавицей, так что, может быть, нечто — это не внешность. Но и сама Дейзи не походила на мать. Она была светловолосой и голубоглазой, как отец.
На ее двенадцатый день рождения они с матерью пошли в «Никелодеон» на Гарвард-сквер, смотреть «Унесенных ветром». Когда прекрасная Вивьен Ли, сверкая зелеными глазами, заявила Мамушке, что не станет завтракать, мать наклонилась к Дейзи.
— Она сошла с ума, когда снималась в этом кино, — прошептала она ей на ухо. — И это заметно по ее глазам. Видно, что она распадается.
Дейзи показалось, что она тоже это заметила, а потом подумала, что у матери точно такие же глаза. Она гадала, не сойдет ли и мать с ума по-настоящему, как Вивьен Ли. Может, это то самое нечто?
Они приехали в Тайгер-хаус под вечер. В машине было душно и липко, а от кофе Дейзи захотелось есть. Обшитый кедром дом стал серебристым от беспрестанных набегов морских штормов и стоял на участке размерами в два квартала, этот факт всегда изумлял Дейзи. Участок начинался грунтовой дорогой, отходившей от Северной Летней улицы, вившейся между другими коттеджами и выходившей на их собственную заднюю лужайку.
Фасад дома, являвший собой двухэтажную, с колоннами, террасу, смотрел на Северную Водную улицу. По другую сторону улицы сбегала покатая лужайка — прямо к маленькому лодочному сараю и шаткому причалу.
Прабабушка Дейзи хотела «бунгало», простой, обшитый деревом домик, из тех, что строили себе на лето горожане. Но затем им понадобились летняя и зимняя кухни, потом оранжерея и дополнительные спальни для гостей, приезжавших на выходные, и постепенно дом так разросся, что здание, задуманное как квадратный коттедж, захватило едва ли не весь задний двор. Имя дому дал прадед Дейзи, поклонник первого президента Рузвельта и заядлый охотник на крупного зверя, питавший особую страсть к тиграм. Огромная тигриная шкура, с головой и лапами, лежала в самом центре зеленой гостиной.
Свернув на подъездную дорожку, мать Дейзи выключила двигатель и глубоко вздохнула. Она смотрела на куст темных чайных роз у коттеджа тети Хелены. Этим летом тетя Хелена и дядя Эйвери сдали домик в аренду, а значит, они все будут жить в большом доме.