На ступеньках, ведущих к пляжу, она с удивлением обнаружила трубача — он вытирал волосы полотенцем, майка прилипла к его телу.
— Привет, — улыбнулся он.
— Здрасьте, — сказала Дейзи, не зная, то ли ей идти дальше, то ли остановиться.
— Решил поплавать. Жаркая ночка.
Он продолжал вытираться, глядя на нее.
Похоже, ему хотелось поболтать, и надо бы проявить вежливость, но как-то странно стоять вот так близко к нему в темноте. На нем была только майка, и Дейзи видела темные волосы, торчащие из подмышки. Она подождала немного, затем сказала:
— Я ищу маму. Мне пора.
— Ну да, — улыбнулся он снова. — Конечно.
Дейзи обошла его и направилась к дальней стене сарая. Оглянулась — он все смотрел на нее, лицо его почти терялось в глубокой тени.
Завернув за угол, она различила смутные очертания душа и зарослей шиповника. Сквозь журчание воды пробивался голос — мать напевала песню, звучавшую сегодня вечером.
Дейзи ускорила шаг, спеша на пение. И вдруг остановилась. Прямо перед ней стоял Эд, лицо его было прижато к дощатой стене душа. Одной рукой он цеплялся за планку над головой. Он стоял неподвижно, но что-то в этой неподвижности напомнило ей белку, которую она как-то видела в Кембриджском парке, ее маленькое мускулистое тельце мелко-мелко подергивалось. Бешенство, сказала тогда мать.
Может, она ошиблась, может, матери в душе не было. Или они играют в игру. Мысли вдруг сделались тягучими: рука Пичес, ласкающая шею Тайлера, лицо Аниты, надвигающееся из темноты, трубач, вытирающий волосы.
Джентльмены о таком не говорят.
Чистота — залог благочестия.
Детей должно быть видно, но не слышно.
Она твердила наставления матери, все, какие могла вспомнить, странным образом обретая утешение в этом повторении.
Эд обернулся на ее голос — сперва дернулась голова, затем развернулся всем телом. Он смотрел на нее. Она смотрела на него. Они стояли так примерно с минуту, глядя глаза в глаза, лицо Эда было как маска.
— Мама? — громко позвала Дейзи, продолжая смотреть в глаза Эду. Она была всего в нескольких шагах, но мать не услышала ее за шумом воды.
Эд двинулся к ней, и на долю секунды Дейзи наполнил страх. Вот он совсем рядом, и он выше, чем ей помнилось.
— Любопытство кошку сгубило, — тихо сказал он, и Дейзи ощутила его дыхание на своей щеке.
Сердце у нее ухнуло, раз, два. Она тяжело дышала. Сглотнула. Выговорила:
— Но она узнала, что хотела, и воскресла.
Голос звучал хрипло, придушенно. Дейзи чувствовала, как подрагивают ноги. Она зарылась пятками в мягкую землю, чтобы скрыть это.
Эд склонил голову, точно решаясь на что-то.