— Ты что же это, подглядываешь за моей матерью, Эд Льюис? — прохрипела Дейзи. — Ты что, маньяк секса? Как мистер Уилкокс?
— Молчи о мистере Уилкоксе, — произнесено было твердо, спокойно.
— Те спички из «Приюта»…
Дейзи замолчала, не договорив, — за спиной Эда она видела отца, спешащего к ним. Он пришел с другой стороны лодочного сарая, от его торопливости ей сделалось жутко.
— Дейзи, отойди от него.
Не сказав больше ни слова, отец схватил Эда и потащил в сторону пляжа.
Дейзи не сдвинулась с места — стояла и глядела, как они удаляются, как отец выкручивает Эду руку, как склоняется над ним. Слова относило ветром.
— Если ты… моей жене… — Отец затряс Эда. — Я скажу им…
Отец замолчал, точно ожидал услышать ответ. Затем Эд приблизил губы к отцовскому уху. Его губы перестали шевелиться, и Дейзи увидела в лунном свете, как исказилось лицо отца.
— Дейзи?
Дейзи вздрогнула.
— Мамочка!
Она бросилась к матери, прижалась к ее влажному телу. Мать была прохладной и чистой, Дейзи хотелось укрыться в ее руках, ее коленях, под ее кожей.
Мать обняла Дейзи одной рукой, второй пытаясь поправить бретельку комбинации, надетой на мокрое тело.
— Ради всего святого, что здесь происходит? — Мать посмотрела на Дейзи, перевела взгляд на пляж. — Что там делает твой отец? Это он тут вопил как бродячий кот?
Дейзи увидела, что отец один — стоит и смотрит на огни гавани. Внезапно ей стало все безразлично — и то, что Эд маньяк секса, и странное поведение отца.
— Мамочка.
Она заплакала, давясь рыданиями в шелковую ткань, вдыхая слабый аромат ландышевых духов и моря.
— Дорогая, да что стряслось? — раздраженно спросила мать.
— Ох, мама. — Дейзи потерлась лицом о шелк. — Все ужасно. Все неправильно. Тайлер поцеловал Пичес. А потом…
— О, понимаю, — сказала мать. Она вздохнула и погладила Дейзи по макушке. — Давай зайдем на минутку в сарай, и ты мне все расскажешь.
В сарае пахло льняным маслом и плесенью. Брошенное полотенце лежало кучкой возле корзинки для пикников. Мать сняла со стены две желтые лодочные подушки. Села, скрестив ноги, на одну и похлопала рядом с собой. В сумраке Дейзи заметила, что волосы ее лишь слегка влажные, темные блестящие локоны по-прежнему зачесаны назад. Сапфиры в ушах сверкнули, когда сигнальный огонь маяка на Чаппаквиддике прошел сквозь маленькие окна, на миг озарив их лица.
— Итак, — сказала мать, когда Дейзи опустилась на вторую подушку, — в чем же дело?
Дейзи положила голову матери на колени, чувствуя тепло ее руки на своей шее.
— Я их видела, — прошептала она. — Они целовались на террасе. На нашей террасе. И Пичес с этой кошмарной розой, с которой ее мать победила на конкурсе. Она его обняла. И…