— Пойдут Чернов и Игнатов, — решил Панов.
— Рискованно, рискованно! — задёргал плечами Кондратьев. — Забыли, что передавал Зигфрид? В гестапо есть фотография Валентина. Гук может его опознать!
— Не на рауте же им встречаться, — сказал Панов. — Надо всё сделать так, чтобы не успел толком и лица разглядеть. А опознает — скорее отведёт от Зигфрида возможные подозрения. К тому же, Чернов хуже ориентируется в городе, одному ему труднее будет добраться куда следует. А вы явки старика не знаете. Кого же лучше послать?
Кондратьев недовольно фыркнул, а генерал укоризненно покачал головой. Люди у него прекрасные, но всех сразу не пошлёшь. Панов чуть помолчал и добавил:
— Попробуйте там узнать, что с Морозовым. Может, этот Гук что знает? Но только после завершения операции с ним.
Ещё не рассвело, когда Игнатов, Чернов и Рыжов выехали на передовую. Серая «эмка» уверенно катила по степной дороге. Лишь где-то вдали едва проступали тёмные горы. Бывалый водитель Сева Захаров торопился проскочить расстояние до передовой, «пока гитлеровские лётчики пьют свой кофе».
Но вот слева от дороги, на горизонте, уже более чётко обозначились контуры засыпанного снегом Эльбруса. Редкие полуостывшие звёзды ещё мигали кое-где в светлеющем небе, словно для того, чтобы придать особую прелесть этому великолепию. Николай подтолкнул локтем Валентина:
— Красота!
Игнатов задумчиво кивнул головой, не отрывая глаз от прекрасного зрелища. Они оба — уроженцы этих мест, только Николай жил до весны сорок второго в Орджоникидзе и даже не успел перевезти семью, как пришлось отходить вместе с фронтом назад. Ему, как и Валентину, были близки картины предгорного ландшафта. Рыжов, истый россиянин с Вологодщины, не любил гор: слишком много тайн кроется в них. Он равнодушно зевнул и прикорнул, склонив голову на плечо, — уже три месяца хронически не высыпался.
Николай и Валентин шёпотом переговаривались. Чернов рассказывал подробности своей последней вылазки в партизанский отряд «Иван», названный так по имени командира. Это с его помощью он проводил операцию «Дас Фенстер». Сам Иван несколько груб, излишне суров, зато смекалист и порядок установил железный. Потому и слава идёт об успехах отряда. Не так давно в станице Каменномостской он разгромил гарнизон вышколенных горных стрелков из корпуса генерала Конрада.
Первым заметил появление немецких «юнкерсов» Захаров. Он беспокойно заёрзал на сиденье, приоткрыл дверцу, выглянул: точно, самолёты летели, казалось, прямо на них.
— Воздух! — поднял всех зычным голосом водитель и остановил машину у кювета.