Все четверо выскочили из «эмки» и кинулись на землю. Самолёты, обстреляв передовые позиции, заметили машину и, дав по ней несколько очередей, улетели. Захаров подбежал к «эмке» и, бегло её осмотрев, закричал:
— Вот сволочи! Девять пробоин! Ну, прямо сито мне из машины сделали!
Однако «эмка» осталась на ходу.
— Поехали, поехали! — заторопил водитель.
— Да погоди ты! — крикнул Николай. — Тащи санитарную!
Тут только Рыжов и Захаров заметили бледное и растерянное лицо Игнатова, сидевшего на краю дороги.
— Как же это, а? — приговаривал Чернов, помогая Валентину снять стёганку. — Что же это, а?
Рыжов уже вытаскивал бинты, быстро скручивая из них жгуты. У Игнатова оказалось сквозное пулевое ранение руки.
— Кость вроде не раздроблена, — утешал его Николай, ощупывая руку.
— Да и не болит почти, — словно оправдывался Игнатов. — Присыпать бы порохом, как делали солдаты Суворова, да где пороху взять…
— Вот мать твоя старушка! — присвистнул Захаров.
— Хорошо, что успели выскочить из машины, — говорил Рыжов, перевязывая руку, — а то бы всем нам хана.
— Да, кость цела, — заключил Николай, осмотревший рану, — так что скажи спасибо.
— Кому? — невесело усмехнулся Игнатов.
— Фрицу, — вставил Рыжов, застёгивая санитарную сумку. — За то, что не совсем тебя укокошил. Ещё повоюешь.
— Только не сейчас, — сказал Чернов. — Надо возвращаться.
— Ни в коем случае! — возразил Игнатов. — Жди потом, когда ещё «коридор» подготовят. А там Зигфрид…
Все понимали, что над Зигфридом нависла большая угроза, но Игнатову ехать дальше нельзя: много крови потерял.
— У тебя что, сто рук?! — кипятился Николай, «жутко» вращая цыганскими глазами. — В случае гангрены отхватят — другая не вырастет!
— Надо посоветоваться с генералом, — внёс дельное предложение Рыжов.
С передовой Игнатов позвонил Панову, рассказал, что произошло. Тот выслушал, с минуту помолчал. Майор понимал: думает, решает. В самом деле, как быть? Отложить операцию — значит оставить Зигфрида в опасном положении ещё на неопределённое время и упустить возможность захватить Гука. Пробираться в тыл с раненой рукой бессмысленно и неразумно.
Панов приказал Игнатову возвращаться. Майор вынужден был подчиниться и, глядя на Николая, усмехнулся: всё-таки идёт именно он! Не хотелось вовлекать в это дело Зигфрида, но без него уже не обойтись, один Чернов может не справиться. Поэтому лучше всего добраться Николаю до Петровича, через него связаться с Зигфридом, передать сведения о Гуке и вместе обсудить, что делать дальше.
Старшина Мишин споткнулся о бруствер пустого окопа, каска сползла на глаза, он сдвинул её на затылок.