— Дай коня, Криволапов! — шатаясь, встал старшина. — Догоню — убью!
— Разве твоего гнедого догонишь? Да и не гож ты сейчас на такое дело. Вон ребята съездят.
Скрипя зубами и мрачно глядя перед собой, Алёшин подошёл к пленным, которые жались друг к другу, окружённые казаками.
— В расход их, гадов! — изрёк старшина, всё ещё пошатываясь и придерживая голову руками.
— Очумел? Разобраться надо, — напомнил Криволапов.
Алёшин, не отрывая мрачного взгляда от пленных, заорал:
— Кто такие? Командиры есть?
Худой парнишка в ватнике сделал шаг из строя, за ним — высокий тип в полушубке гражданского покроя и суконных штанах, заправленных в валенки.
— Ты кто? — спросил старшина парня.
— Младший лейтенант Скиба.
— А ты? — старшина ткнул пальцем в сторону высокого.
— Капитан Пшеничный.
— Кто старший в команде?
— Был я, — ответил капитан.
— Та-а-ак, капитан за мной, остальным оставаться на месте.
Они отошли, и Алёшин негромко, но с плохо скрываемой яростью спросил:
— Знаешь того, что убежал? Ну! Отвечай!
— Вы, старшина, на меня не давите, — с обидой сказал капитан. — Нагнали на него страху, вот он и дал тягу. И нечего нас здесь морозить. Отправляйте в штаб — там разберутся.
Тон капитана, который словно желал подчеркнуть разницу в званиях даже в таких условиях, раздражал старшину, и он грубо заявил:
— Когда нужно будет, тогда и отправлю! Фамилия того?
— Иванов… Так он говорил. Имя я не знаю.
Из погони вернулись казаки. Лейтенанта они не догнали. В степи стало совсем темно, и если бы не месяц, изредка пробивавшийся сквозь тучи, то и не видно было бы, в какую сторону идти. Алёшин время от времени со злостью потирал голову и корил себя: «Разведчик! Уши развесил — коня и оружия лишился. И этого… упустил. Кто такой? И что теперь командиру скажу?»
В штабе 3-й кавалерийской дивизии кавкорпуса генерал-лейтенанта Кириченко задержанных допросили на скорую руку и отправили в Кизляр. Их приконвоировал Криволапов. Он подробно доложил майору Игнатову, при каких обстоятельствах задержаны беглецы. Потом попросил:
— Вы уж, пожалуйста, не пишите бумагу на Алёшина. Старшина и так переживает. Хотел добра человеку, а тот гадом оказался. Да и досталось старшине хорошо, он сейчас в медсанбате, лечится.
— Ладно, разберёмся, — пообещал Игнатов.
Отпустив Криволапова, майор стал обдумывать всё, что было уже известно. Шестеро бежали из плена. Друг друга почти не знали. Могут ли эти пятеро отвечать за того, который сбежал? И куда сбежал? Просто дезертировал или знает, что по степи бродит банда дезертиров, и решил к ним примкнуть?