— А какой смысл убивать Воротникова и Светозарова?
— Никто в мою виновность не верит. Если бы меня всерьез подозревали, то менты ходили бы за мной по пятам. — Я не собирался сдаваться, и Шилкин, понимая это, разозлился еще больше:
— А зря!
— Если у вас есть что предъявить, давайте, выкладывайте. Если нет, то требую свободы!
— Заключения экспертизы еще нет! — выплеснул Шилкин.
— Ничего, я в камере подожду…
— Подождешь, подождешь…
— Завтра вы должны будете предъявить обвинение. Если не предъявите, я предъявлю вам. Через прокурора! — пригрозил я.
Обидно было. Ясно же, что не я убивал Бурунова, значит, отпускать меня надо, а Шилкин на дерьмо исходит. И Сбитнев за меня не заступается. А мне к Анжеле надо…
Гастарбайтера Мулло выдернули на допрос после обеда, обратно в камеру он больше не вернулся. Зато под вечер ко мне «подселили» крепкого на вид парня с русыми, слегка кучерявыми волосами. Широкий невысокий лоб, маленькие глаза под мощными надбровьями, длинноватый, но крепкий на вид нос, развитые челюсти. Плечи широкие, руки сильные, кулаки — будь здоров. Одним словом, не хотел бы я сойтись с этим парнем в рукопашной. Но так у меня и не было желания придираться к нему. Блатной романтикой я никогда особо не бредил, и привычки набирать очки за счет слабого не имел.
Он бросил сумку на шконку через проход от меня, сел за маленький столик и вперил в меня недобрый взгляд.
— Я так понимаю, менты совсем с катушек съехали? — спросил я.
Хоть и не хотелось мне связываться с этим мутным типом, но лебезить перед ним я не собирался. Во-первых, у меня гордость есть, а во-вторых, я знал этого арестанта. Видел недавно, как он садился в свой «Ниссан».
Совсем охудел Шилкин, если решил подсадить ко мне Оврагова. Это же мордобоем закончиться могло или даже поножовщиной, его за такое безобразие самого под статью упекли бы… Да, идиот он. Но ведь Оврагов здесь — и смотрит на меня, как партизан на полицая.
— Это ты о чем? — с вызовом спросил парень.
— Чего Шилкин хочет?
— А чего он хочет?
— Зачем тебя ко мне подсунул?
— Почему подсунул? Так получилось… Да Оврагов я! — сдерживая себя, рыкнул Лева.
Он действительно чем-то напоминал льва перед прыжком. Только вот прыгнет или нет, вопрос. Может, он сам выпросил у Шилкина встречу со мной, на определенных, разумеется, условиях. Но, скорее всего, это Шилкин отправил его ко мне, чтобы превратить мою камеру в пресс-хату. Если так, то Оврагов должен выбить из меня правду — всеми доступными способами. Он же спецназовец, мастер рукопашного боя.
— И что?
— Я все про тебя знаю, козел! — Похоже, Оврагов специально провоцировал меня.