Я специально не поехала в офис — там меня отвлекали бы каждые пять минут. Я пыталась опередить само время и молилась о том, чтобы успеть вычислить преступника прежде, чем вечер пятницы растворится в сером субботнем рассвете. Я ни минуты не сомневалась в том, что маньяк не пропустит и эту субботу.
Дважды я звонила Розе, проверяла обстановку. Она сообщила, что из офиса Эмберги меня домогались уже четыре раза с тех пор, как я уехала с Марино. Спецуполномоченный требовал, чтобы я немедленно явилась к нему и объяснила происхождение статьи на первой полосе, «очередную и самую вопиющую утечку информации», как он изволил выразиться. Эмберги желал получить отчет об исследовании ДНК, а также отчет о «последнем вещественном доказательстве». Наш спецуполномоченный до того рассвирепел, что не погнушался лично позвонить в мой офис и наорать на Розу.
— Роза, что вы ему сказали? — изумилась я.
— Что оставлю вам записку. Тогда он стал кричать, что сотрет меня в порошок, если я немедленно не соединю его с вами. Я сказала: «Да, пожалуйста». Я еще никогда ни на кого не подавала на суд…
— В суд, Роза.
— Ну, в суд. Пусть только еще раз наедет — получит по заслугам.
Я включила автоответчик. Если Эмберги вздумает терзать меня по домашнему телефону, ему придется довольствоваться автоответчиком.
Кассеты вымотали мне всю душу. Каждая содержала записи за целых семь дней. Конечно, кассета не крутилась сто шестьдесят восемь часов — ведь порой за один час поступало только три-четыре звонка, и те по паре минут. Все зависело от загруженности линии «911» в ту или иную смену. Моей задачей было найти определенный период времени, в который, по моим соображениям, совершались убийства. Если бы я потеряла терпение, пришлось бы отматывать пленку назад. Но в конце концов у меня поехала крыша. Все это было ужасно.
Вдобавок вгоняло в депрессию. О чем только не сообщали люди в службу спасения! Звонившие были самыми разными людьми — начиная с душевнобольных, которым мерещилось, будто на них напали пришельцы, и заканчивая несчастными, чьих мужей или жен только что свалил сердечный приступ или инсульт. Хватало также звонков об автомобильных авариях, угрозах покончить жизнь самоубийством, подозрительных личностях, агрессивных собаках, шумных соседях, петардах и выхлопах машин, напоминавших выстрелы.
Все эти сообщения я пропускала мимо ушей. Пока мне удалось выделить только три интересовавших меня звонка — от Бренды, Хенны и Лори. Я перематывала пленку, пока не нашла прервавшийся звонок, который успела сделать Лори перед смертью. Звонок поступил в службу спасения ровно в 00:49, в субботу, 7 июня. На пленке остался только бодрый голос оператора: «Служба спасения. Слушаю вас».