— Все в порядке. Встретимся возле дома 3712 на Стоктон-стрит, там студия боевых искусств Джимми Ли.
Пейдж закончила разговор и пересказала его Райли.
— Мы можем поехать туда, если хочешь, — предложила она.
— Конечно, собираемся и едем.
— Тебе хочется, да? — Она увидела блеск в его глазах, услышала воодушевление в голосе.
— Я всегда любил пазлы, и картина наконец приобретает ясные очертания. — Он вскинул руки над головой, с удовольствием потянулся, энергично встал. — Через тридцать минут, да?
— Да. — Она напряглась, когда Райли шагнул к ней, его манера двигаться напоминала грацию хищника. — Ты что?
— Я иду к тебе.
— Я вижу, но почему ты… — Она умолкла, когда его рот прижался к ее губам в страстном поцелуе. — Ты никогда меня не спрашиваешь. Почему? — пробормотала она, когда он позволил ей отдышаться.
— Жалуешься?
— Да, жалуюсь. Я сижу здесь целый час, и только сейчас ты догадался.
Райли рассмеялся.
— А почему ты молчала? — Он снова прижался к ней и снова поцеловал.
— У нас всего тридцать минут, — напомнила ему Пейдж.
— За это время можно многое успеть, принцесса. — В голосе Райли она услышала возбуждающую хрипотцу.
— Например? — спросила она, затаив дыхание.
— Включи воображение.
* * *
Дэвид почувствовал, что соскальзывает в сон. Он снова увидел, как идет по длинному темному переулку, услышал приближающиеся шаги. Чьи-то глаза следили за ним, а может, это глаза дракона. Они светились в ночи, две нефритовые точки из глубины тысячелетий. Дракон с полотен Жасмин. Он должен вернуться к ней. Она единственная, кто все понял. Почему он не может добраться до нее? Почему у переулка нет конца? Разве он всегда был такой длинный, такой узкий? Он услышал приглушенные голоса, потом они стали громче, один голос нестерпимо холодный и пронзительный. Виктория? Она встала перед ним, и что-то сверкнуло в ее руках. Нож? Пистолет?
— Я знаю, что ты сделал, Дэвид. Ты предал меня. Ты запятнал наше имя. Ты нанес удар своей дочери. Ты должен за это заплатить.
Дуло пистолета смотрело прямо в сердце. Выстрел. Он дернулся, чувствуя потрясение, боль. На этот раз он пропал по-настоящему…
— Мистер Хатуэй! Мистер Хатуэй!
Яркий свет ослепил его, он усиленно заморгал. Свет? Тот свет? Тот, который приведет его прямо в рай? Нет, после такой жизни, как его, дорога ему туда заказана.
— Мистер Хатуэй, проснитесь. — Чья-то рука настойчиво трясла его за плечо.
Он открыл глаза, увидел внимательное лицо медсестры, Виктория наняла ее круглосуточной сиделкой.
— С вами все в порядке? — спросила она. — Вы кричали о кровавом убийстве.