Когда жертва затихла, на небе уже занялся рассвет. Победитель нагнулся, снимая с иссушенного тела медальон – подарок Тирэну, – и ухмыльнулся.
– Забыл рассказать Кэсс, что бывает, если у демона отобрать стихию.
– Вставай!
Наставник лютовал. Он гонял претенденток по Поприщу так, что они искренне, всей душой желали проклятому смерти, но при этом не могли не признать – учит он прекрасно. На арене Тир преображался из язвительного повесы в грозного преподавателя. Он не уступал Амону в изощренности и жесткости. А потому вполне закономерно, в очередной раз падая на землю, Кассандра почувствовала – что-то не так. Ослепительная боль сразу же дала понять – что-то не так с костью предплечья.
– Вставай!
Левая рука повисла плетью. Девушка поднялась и провела ладонью над яростно пульсирующей конечностью. Бесполезно. Магия не помогала. Ниида почувствовала себя знахаркой-шарлатанкой, которая только и умеет, что делать страшные пассы руками. Вот ведь… всего четвертый день без хозяина, а уже стала однорукой!
Тирэн выругался, видя безуспешные попытки несчастной исправить дело.
– Ты стеклянная, что ли? – Он подошел и сосредоточился, пытаясь заставить кость срастись. Получалось плохо – кость не хотела повиноваться.
– В последнее время – да, – ответила ученица.
– Против дракона сегодня не пойдешь. Пусть Вилора в одиночку побегает, а вы с Нат – вон отсюда.
Суккуб зажимала ладонью распоротое бедро и кривилась от боли. Обычно персиковое лицо стало изжелта-зеленым.
– Тир, ты говорил, будто ласковее Амона, – не смогла не поддеть наставника собеседница. – А он нам руки не ломал.
Демон рассмеялся, принимая шпильку.
– Идите отсюда. Вилора! Что застыла? Нападай!
Потерпевшие медленно побрели к выходу. Кассандра кивнула Герду, молчаливо подпиравшему стену, и повернулась к Нат:
– Вчера ходила?
– Да. – Она лучезарно улыбнулась, но тут же вновь скривилась от боли. – Просил, чтобы ты следила за собой, потому что его сын недостаточно сообразителен.
Телохранитель, услышав замечание о своем уме, скривился, но ничего не сказал. Он не представлял, как его отец справлялся с ниидой квардинга. Она мало того что совершенно не боялась, так еще и не слушала ничего из того, что ей говорили. На прогулку? Нет, она лучше пойдет к козе. В комнату? Нет, она направляется к статуе Гельяры. Вести себя как обычный человек? Демон вспомнил, как в ответ на эту фразу наглячка смерила его таким взглядом, что захотелось придушить ее безо всякого почтения.
Тем временем Натэль, не подозревая, какие мысли одолевают стража ее подруги, выразительно посмотрела на Кэсс. Ей не нравилось, что девушка, прежде такая хорошенькая, теперь стала бледной, с болезненными кругами вокруг глаз, пятнистой от постоянных синяков. Даже огненные волосы блестели не так, как раньше, и коса, доходящая уже почти до бедер, болталась, будто сплетенная из крашеной пакли. Что-то было не так. А что – суккуб не могла ни понять, ни объяснить. Но все же чутье подсказывало – творится нечто плохое, а значит, нужна помощь. Вот только помочь некому.