Воображают, что властвуют над собой,
Что, мол, в каждом их члене и в мысли любой
Мессия зреет, грядет, как плод,
Воображают, что призваны свой народ
И все остальные народы, как стадо овец, иль коров,
В хлев всеобщий загнать, под единый кров,
Дабы их помирить, дабы их лелеять,
Хором набожным дабы мычать и блеять,
То пророчество слышишь, то вдруг софизм,
И хотя от природы не свойственен им магнетизм,
Коли встретят однажды дух настоящий,
Дух бодрящий, а не мертвящий,
И силу его на себе познают,
Уже верят, что сами им обладают,
Наставлять пытаются всех вокруг,
Указуют на север, на юг.
Сами не в силах себе помочь,
Других зато поучить не прочь.
Вносят во все суетливый азарт,
Мысли мешают, словно колоду карт,
Открыть законы мечтают Зла и Добра,
Их мысли для мира что писк комара.
Расстройством желудка, однако, все это грозит,
Воздействует пагубно на аппетит.
Читавшего их тем не менее мог бы я научить,
Как от порчи подобной быстро себя излечить:
На кушетке с красавицей юной абзац за абзацем
Изученьем «Люцинды»
>{61} заняться.
А всей этой шайке набожных дураков
Хочу заявить я без обиняков:
Что эту их святость и их «эфирность»,
Трансцендентность их и надмирность
Возмутить пожелал я тоном задорным,
Совратить захотел жизнелюбьем своим упорным,
И покуда потребность во мне живет
Солнцу молиться, встречать восход,
Поклоняться материи вечной, пению петуха,
Здоровью немецкой Музы, силе ее стиха,
Пока надо мной сияет единственный в мире взор,
Глаза эти сладкие, короче, до тех самых пор,
Покуда в объятьях лежу ее нежных рук
И слышу сердца согласный звук,
Покуда я ангельским полон ее существом —
Мне мнится, я с истиною знаком,
Покуда желанья охвачен волною —
Ненавижу все показное.
Настоящим мыслям не надобно юлить да метаться,
Не скачут они, как призраки, не суетятся.
Свободными и здоровыми мысли те рождены,
Плотью, кровью и нервами наделены.
Остальным всем желаю преуспеянья и благ
И заключу на прощанье так:
Чтоб их всех черт побрал, паразитов,
Иезуитов и московитов
>{62}.
Писано мною, Гейнцем Упрямцем, в порыве драчливом
У Венеры в чертоге, в стиле слегка игривом.
Все, что думал, высказал здесь, не тая,
Даруй же, о Боже, миру побольше таких, как я.