— Но не это главное. Как думаете, что они увидели, когда переступили порог его дома?
Мэгги сделала круглые глаза.
— Выбегающего оттуда Томми?
— Святая простота. — Мириам бросила на Мэгги торжествующий взгляд. — Ничего похожего.
— Так что же?
— Для начала надо понять, как устроен дом Хардгроува. А устроен он точно так же, как дом Майка. Есть главный вход и черный. Когда входишь со стороны кухни, обязательно проходишь через помещение прачечной.
Мэгги мысленно представила себе кухню Майка, прачечную и кивнула.
— Был, ясное дело, понедельник, а по понедельникам дочурка Хардгроува Джинни обыкновенно затевает стирку.
— Ну и что?
— А вот что: выяснилось, что она занималась этим делом отнюдь не в одиночестве.
— Понятно, — кивнула Мэгги.
— Выяснилось также, что она то ли от жары, то ли по какой другой причине сбросила с себя одежду. При этом вместе с ней в прачечной находился Томми — решил, вероятно, вместе с их вещами простирнуть и свои тряпки.
— То есть когда в дом заявились ее отец и вся компания, Джинни и Томми находились в прачечной в обнаженном виде?
— Не только. Они еще находились в весьма пикантной позе. Услышав топот и скрип отворяемой двери, Томми решил спрятать свою красотку от нескромных взглядов за стиральной машиной и взвалил ее себе на плечи, чтобы туда отнести. Кафельный пол в прачечной был мокрый и холодный, и Томми, по-видимому, не хотел, чтобы его милая застудила ножки.
Мэгги расхохоталась.
— Вы шутите?
— Богом клянусь, так все и было. — Мириам перекрестилась.
— Представляю, какое это было зрелище.
— Да, говорят, покруче любого фильма, — кивнула Мириам. — Вот как иногда устраиваются людские судьбы.
Мэгги в деталях представила себе все случившееся и снова прыснула.
— Как им, беднягам, должно было быть неловко!
— «Неловко» не то слово, особенно если учесть, что им и прикрыться-то было нечем — все вещи и полотенца находились или в стиральной машине, или в сушилке, а приятели Хардгроува те еще скромники и пялились на них во все глаза.
— И что же случилось потом?
— После того как все всласть наорались? — весело блеснула глазами Мириам. — Папаша Хардгроув лично извлек из сушилки полотенца, чтобы молодые люди смогли прикрыться. При этом он кричал, что застрелит каждого, кто поднимет глаза на его дочь.
— А дальше?
— Потом все уселись за карты и, как всегда, играли до трех ночи.
Мэгги покачала головой:
— Невероятно. Вы все это выдумали, Мириам, признайтесь?
— Да ничего я не выдумывала. Когда игра закончилась, начали договариваться о свадьбе.
— Готова спорить на что угодно, что на вечер понедельника свадьбу не назначили, — усмехнулась Мэгги.